не могла.
– Да ну вас! – рассердился Костя. – Просто мой друг – женщина.
– О господи, – с облегчением вздохнула я. – Так бы и говорил – подруга. А то заладил: друг, друг! Тут поневоле всякие мысли в голову лезть начнут про не те отношения.
– Ирина Анатольевна, – дернулся Костя, – уж от вас-то я таких намеков не ожидал.
– Ну извини, – смутилась я. – В следующий раз выражайся яснее.
– Простите, – теперь пришла очередь смущаться Шилову. – Просто Катю у нас в части никто как женщину не воспринимал, а кто пытался, тот очень быстро раскаивался. Поэтому я и привык относиться к ней как к другу и называть так же.
– И куда же мне теперь деваться? – спросил Павлик в пространство. – Неужели мерзнуть всю ночь? Я ведь, между прочим, на тебя, Костя, надеялся и запасным вариантом не озаботился.
– Какой ты непредусмотрительный, Паша, – укорила его Галина Сергеевна. – Ладно, не ной: переночуешь у нас, если тебя устроит раскладушка.
– Галина Сергеевна! – возопил воспрявший духом оператор, перед внутренним взором которого больше не маячила перспектива холодной ночевки. – Вы лучшая из представительниц женского пола, а я ваш вечный раб.
– Ну-ну, – саркастически хмыкнула режиссер. – Ты насчет вечности не поторопился? Она ведь ой какая длинная…
– Ну, – протянул Павлик, – по крайней мере, я готов исполнить ваше любое желание.
– Тоже неплохо, – согласилась Галина Сергеевна. – Исполняй. Повелеваю: немедленно помирись с Лерой, так как сил моих больше нет смотреть на ее кислую физиономию.
При этих словах Лера гордо вскинула подбородок и поджала губы, всем своим видом показывая, что в Павликовых извинениях не нуждается. Однако тот явно обрадовался возможности одним махом уладить два дела: помириться с Лерой, как было приказано, и дешево расплатиться за ночлег.
– Лерочка! – театрально взвыл оператор, вывернувшись назад, как только смог, и молитвенно сложив руки. – Прости недостойного, посмевшего вызвать на твоем лилейном челе морщинку и лишившего окружающих твоей лучезарной улыбки. Не заставляй меня горестно биться головой о стену и пугать своими стенаниями наших коллег!
– Интересно было бы на это посмотреть, – ехидно процедила Лера – это были ее последние капли обиды, перед тем чтобы оттаять окончательно. – Ладно, считай уж, что ты прощен.
– Все, господа, – подвела я черту ко всеобщей радости, так как мы уже подъезжали к телецентру. – Прекращаем этот показательный балаган и разбегаемся по своим делам. Павлик и Костя – за батареей, а дамы за мной в кабинет.
– Ирина, а вы ничего не забыли? – окликнула меня вышедшая из машины Лера.
– А что я могла забыть? – Я замерла на полдороге.
– К Косте приехал армейский друг, – со значением протянула наша помощница, упирая на слово «армейский».
– А я здесь при чем? – До меня все еще не доходило.
– О господи! – закатила
