за столом резко упала.
Кажется, мои слова задели его самолюбие. Пусть так. Я не собираюсь лишаться работы своей мечты из-за каких-то там химических реакций в моем организме.
– Смотри, да это же Орлан! – раздалось за моей спиной.
– Охренеть, сам Каллахан!
Через секунду наш столик обступила целая компания молодых ребят, которые с полным обожанием смотрели на Дэйва, поочередно делая с ним селфи. Надо же, я и подумать не могла, что он настолько популярен. Все мои познания в области хоккея ограничивались лишь несколькими словами: шайба, клюшка, лед, коньки… Поэтому, даже если мимо меня промарширует целая хоккейная команда Чикаго, я все равно никого из них не узнаю. Ну, кроме Дэйва, Эша и их симпатичного друга с оленьими глазами, имени которого я не запомнила.
– Это твоя новая подружка, да? – кокетливо спросила темнокожая девушка, кивая в мою сторону.
– Нет, это подружка Сандерса, – прохладно ответил Каллахан, подписывая маркером белый кофейный стаканчик.
Не скрою, мне не понравился этот ответ. Дэйв словно полностью меня для себя обезличил.
– Классная, – подмигнул мне парень в синей шапке с вышитой эмблемой белоголового орлана. – Обязательно прилечу послезавтра в Питтсбург на игру.
– Я тоже! – воскликнула одна из девушек.
– Показатели Орланов в этом сезоне что-то так себе, – покачал головой другой парень. – Если так пойдет и дальше, то не видать вам плей-оффа.
– Да ладно! Бросков Каллахана боится каждый голкипер, – встал на защиту парень в шапке. – Давно в чикагском клубе не было таких крутых плеймейкеров. Черт возьми, а какой у него щелчок!
– Эй, ребята, – вмешался Дэйв. – Вы не против, если мы тут немного поедим?
Возбужденная компания ребят сделала еще несколько снимков со звездой и вернулась за свой столик, а я с восхищением посмотрела на Дэйва.
– Понятия не имею, что такое «плеймейкер», но они говорили о тебе, как о каком-то божестве.
Дэйв проигнорировал меня, что-то сосредоточенно листая в своем телефоне.
Черт, кажется, наши и без того непростые отношения еще больше ухудшились. Если мой характер – не сахар, то настроение Дэйва меняется чаще, чем направление ветра в Чикаго.
– Ты давно играешь в хоккей? – предприняла я вторую попытку завязать дружескую беседу.
Дэйв поднял глаза, и я моментально поняла, что эта попытка тоже с треском провалилась.
– Давай без этого дерьма, ладно?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну вся эта хрень в духе «хочу-узнать-тебя-получше».
– Как скажешь, – с неприкрытым раздражением ответила я.
Двадцать проклятых минут мы ели в полной тишине. Клянусь, я даже слышала движение секундной стрелки на его наручных часах. Когда последний кусок самого вкусного в мире блинчика упал в мой бездонный желудок, официантка Софи уже вернулась к нашему столику, возвращая Дэйву его кредитку.
– Вам
