уж меня так просили держаться оттуда подальше. Травники – люди хорошие и знающие, вряд ли они хотели мне худого. Но они скрытны, хитры, люди для них – враги, и они боялись последствий. Может, морозы все-таки их рук дело? Стоит глянуть, что же там такое».
Обнаружив в кустах ручеек, Кйорт двинулся по его течению и вскоре вышел к широкой лесной реке. Вблизи она выглядела неприветливо: вода казалась черной из-за множества хвои, шишек и гниющей на дне листвы. Воздух был насквозь пропитан их запахом. Над водой нависали безобразные коряги. Двухсотлетние деревья, росшие над подмытыми берегами, опасно кренились. Вскоре они рухнут, и река поглотит мокрую гниющую древесину, как поглотила старый дуб, чьи корни до сих пор торчат из воды. Даже солнечные лучи не смогли избавить от промозглости это место. А на дороге, ведущей к реке, до сих пор было полно зажор.
Кйорт оставил коня, взял аарк и подошел к самой воде, темной и липкой, на вкус отдающей плесенью и чем-то еще. Он не мог определить чем, но знал, что травник не зря предостерег его. Место опасное. Движение духов здесь было особенно сильным. Ходящий явно видел сочащуюся, словно вода сквозь очень мелкое сито, Нейтраль. Он пошел вдоль берега вниз по течению. Ноги путались в выступающих змеях корней, хлюпала влажная земля. Отойдя шагов на сто, Кйорт почувствовал внезапный холод. Дерзкий порыв воздуха пронесся мимо, слегка подтолкнув искателя в спину. Охотник обернулся.
«Неужели?..»
Стараясь не производить ни малейшего шума, тщательно выбирая место, куда поставить ногу, чтобы не сломать какой сучок или не оказаться по колено в грязной луже, он пошел назад. Его внимательный взгляд сверлил окрестности. Бурое жирное пятно на воде привлекло его внимание. Это была кровь. Кйорт вздрогнул. Сердца учащенно забились. Холодные иглы трепета пронзили живот. У самой воды, на корнях старого дуба сидела женщина. На ней было зеленое платье и серый грязный плащ. Волнистые, как ручей, волосы закрывали лицо.
– Банши, прачка у брода, – выдохнул Кйорт, – вестница смерти.
Новое дуновение отозвалось сосулькой в правом боку. Между деревьев шла, словно не касаясь земли, еще одна красивая женщина, закутанная в шаль. Ее плечи сотрясали рыдания. От ее голоса сжималось сердце. А на противоположном берегу мелькнула еще одна. «Такого не может быть. До темноты далеко, а их уже три! – Кйорт замер, стараясь слиться с ближайшим деревом. – Банши не приходят днем».
За несколько часов ходящий насчитал их более десятка, и с приходом каждой становилось все холоднее. Они собирались у реки, и кровавые саваны раз за разом опускались в воду. Река приобрела багровый оттенок. На ее поверхности уже появились тончайшие стрелы льда. Рыдания прачек отзывались в голове высоким звоном. Окоченевшие пальцы все крепче сжимали аарк, словно это могло придать силы. Кйорт никогда не пробовал вступить в поединок с этими существами, но знал, на что они способны. Не слишком сильны в бою, но опасны своим криком, а для любого жителя Немолчания и вовсе смертельны. Однако он сам всего лишь пленник этого Плана, и на него крик прачек подействует иначе. И хотя тут он не может «шагнуть» да аарк действует не так хорошо, как в Великом Кольце Планов,
