Спустя некоторое время на землю стал падать дождь из пепла и куски пемзы, обожженные и растрескавшиеся от жары; море сильно обмелело. Между тем из Везувия в некоторых местах вырывались широкие языки пламени, и поднимался огромный столб огня, блеск и яркость которого увеличивалась вследствие окружающей темноты”. Все это сопровождалось подземными толчками, сила которых все увеличивалась, а также росло и количество извергаемых Везувием кусочков пемзы; количество же упавшего при этом горячего пепла было таково, что пепельное облако совсем заслонило солнце и день превратился в ночь.
Наступила кромешная темнота, похожая, по словам Плиния, на “тьму, которая наступает в комнате, когда погасят свет”. В Стабиях пепел и кусочки пемзы почти полностью засыпали дворы домов. Даже в нескольких километрах от Везувия люди были вынуждены постоянно стряхивать с себя пепел, иначе они погибли бы, засыпанные пеплом или даже раздавленные им. Плиний сообщал: “Все предметы покрылись пеплом, как снегом”. В Помпеях же выпавший слой имел толщину около трех метров, то есть весь город был полностью завален вулканическими осадками. Как уже говорилось, большинство спаслось, однако около 2 тысяч человек остались погребенными, возможно, даже заживо похороненными в огромной общей могиле, величиной в целый город. Причины смерти этих людей могли быть самые разные: кто-то замешкался и не смог выйти из засыпанного дома или погреба, кто-то задохнулся от едкого дыма, а может быть, из-за недостатка кислорода в воздухе. Вулканический пепел, затвердев, сохранил скелеты, а чаще слепки тел и одежды этих людей, предметы домашней обстановки и утвари. Таким образом, это ужасное событие подарило нашим ученым бесценный материал, помогло подробно изучить культуру, быт и нравы той далекой, недосягаемой для нас эпохи. Пепел и кусочки пемзы успевали остыть, пролетая до земли достаточно большие расстояния, поэтому пожаров в городе почти не было. Оказалось, что при извержении Везувия из него исторглось столько жидкой магмы, что вершина горы исчезла, провалившись в образовавшуюся пустоту, возникшая при этом огромная яма – кратер – имела ширину порядка трех километров. Это еще раз демонстрирует, какую колоссальную мощь имела эта широко известная вулканическая катастрофа. Через три года Везувий вновь проснулся, но на этот раз вел себя не так грозно. Все последующие годы он так же продолжал активно действовать, постоянно напоминая о своем существовании.
А в 1794 году произошло новое очень сильное извержение. Его очевидцем был двадцатилетний Кристиан Леопольд фон Бух, ставший впоследствии известным немецким геологом, в частности, автором важных трудов по вулканологии. Видимо, это событие оставило неизгладимый след в его душе и повлияло на его последующий выбор. Вот как он описывает происшедшее: “В ночь на 12-е июня произошло страшное землетрясение, а затем с утра до вечера во всей Кампаньи земля колебалась, подобно морским волнам… Спустя три дня послышался страшный
