лово!
Аврора Кострова залпом осушила коньяк, зажмурилась, и когда тепло растеклось внутри, хрипло переспросила:
– Какое слово?
– Новое. В дизайне. Сделай им что-то такое… – Даша запнулась, подбирая определение, пальцы нетерпеливо защелкали в воздухе, помогая с выбором точной формулировки. – Такое оригинальное, свежее, чего ещё не было!
Аврора с интересом уставилась на подругу, и глаза её начали разгораться от идей, вспыхивающих яркими искрами:
– А, правда, на фига им ещё один европейский уровень санузлов и спален? И вся эта трафаретная планировка! Я им сделаю комнаты другие, не просто больше, а вообще другие! Стены и полы с потолками не параллельно перпендикулярные друг другу, а как-нибудь… как у Пикассо! Кубизм! Или даже… овализм, шаризм!..
– Да, точно! – Дашка аж подскочила, охваченная общим вдохновением и принялась сочинять будущие нестандартные решения. – Пусть это будут совершенно другие плоскости, фактуры, пропорции!
– И назвать все номера не цифрами, а по содержанию: «Фламинго», «Пикассо», «Мексиканский тушкан»!
Даша Королёва снова плеснула коньяка и подняла бокал:
– Молодец, Аврошка, ты – гений! За – тебя!
Аврора улыбнулась, вытянув губы уточкой плавно пропела:
– Ииу, я генья! – потом поправила. – Нет, дорогая, это ты – генья! За – тебя! – И опрокинула в себя новую порцию. – Я им там все стены снесу и вместо сорока номеров, сделаю всего лишь 30 или двадцать пять, но зато каких! На последнем этаже можно будет вообще разворотить часть крыши и объединить несколько комнат в одну, создать из неё огромную сферу.
– Сферу? Это как?
– Ну, стены круглые, никаких внутри вертикалей! И крыша сверху – из стекла, чтобы прямо над головой звездное небо плескалось!
– Здорово… – мечтательно протянула Дарья, тут же представив это помещение с выгнутыми стенами и куполом. – А кровать тогда какая? Тоже круглая?
– Конечно! Только с балдахином. Весь номер – шар, а внутри еще один точно такой же, но поменьше – конгруэнтный. Вокруг ортопедического матраса, приподнятого над полом – обволакивающий пузырь из тонкой непрозрачной ткани. Его можно поднять или опустить – по желанию. Чтобы солнце в глаза не било на рассвете. Пусть тряпками занавешиваются, если поспать хотят. А вместо штор – большой парус – затемнение от лишнего света. Да и просто для красоты. На фоне воздуха сверху и вокруг будет развеваться самый настоящий парус, как на яхте.
– Тогда надо и переднюю стенку снести, вместо окна одно сплошное стекло поставить от пола до купола наверху!
– Ну, да, это же – сфера – там бо́льшая часть – стекло. Такой мыльный пузырь прилепился к «сталинке», – засмеялась Аврора, живо рисуя в воображении, как это должно выглядеть снаружи.
– Круто! Прямо эпатаж!
– А ещё как в Воронцовских или Новоафонских пещерах какой-нибудь интерьерчик забабахать! Со сталактитами, сталагмитами и скрытой мерцающей подсветкой! И обязательно грузинское многоголосое пение в сопровождение! Чтобы посетители достоверно погрузились на глубину и ощутили себя в сказочном подземелье!
– Точно, Аврош! Только тогда это пусть будет не номер, а кафе, например. Там музыка постоянно может звучать, как компонент основной концепции интерьера.
И они ещё долго пили, обсуждая в деталях будущие интерьеры.
Незаметно спустилась ночь – время, когда внутренняя сущность открывает свои истинные черты, когда можно мечтать и думать обо всём, не отягощаясь суетой дня. Под коньячными парами и воздействием магии ночи
мозг раскрепостился, вдохновение подняло голову и накрыло их воздушными крыльями.
Дашка даже приволокла пачку бумаги, карандаши и они стали набрасывать чертежи и схемы, поясняя друг другу вспыхивающие мимолетные мысли. Только когда вторая бутылка опустела, девушки угомонились и отправились спать.
Аврора, осталась ночевать у подруги. Тащиться к себе глубокой ночью в таком состоянии не было ни сил, ни желания. Она еле добралась до дивана в кабинете и рухнула, не раздеваясь, моментально уснув.
2.
Срочные дела вынудили Владислава Шуманского покинуть на несколько дней южный город и вернуться в Москву. И почти сразу по приезду в столицу, он выкроил время и наведался в архитектурное бюро. Встретившись с директором – Антоном Сергеевичем Гришковым, он начал с обиняков:
– Антон Сергеевич, что за недотёпу вы мне прислали?
Гришков даже опешил от такого резкого высказывания.
– Владислав Андреевич, ведь вы же её совсем не знаете! Аврора Кострова – настоящий профессионал
