стеклянный столик, накрытый к чаю.
– Садись, голубушка, – проговорила эта гора мяса дребезжащим человеческим голосом. – Ну вот, хоть ты пришла. А какая хорошенькая, ути-пути. Небось замерзла на улице. А пальтецо вон туда на стул брось.
Марину нельзя было назвать хорошенькой. Недавно ей исполнилось тридцать два года, черты лица у нее хотя и были правильными, но как-то не гармонировали между собой. Кроме того, тонкие губы и манера при разговоре выпячивать вперед челюсть с первого взгляда выглядели даже отталкивающе. Ко всему она еще и сутулилась. Но, несмотря на все это, в ней был какой-то загадочный шарм.
Марина сняла пальто, уселась в кожаное кресло напротив женщины, радуясь в душе, что проникновение в дом прошло вполне удачно, так что она и сам не ожидала.
– Ты чаечек, моя голубка, пей горяченький, а-то на улице холодно, – сказала хозяйка, указав на столик, уставленный вазочками с печеньем, шоколадным тортиком, вафлями и еще какими-то сладостями.
Марина налила себе в чашку чая.
Два месяца назад от Марины ушел муж. Без объяснений – просто ушел, забрав свои вещи, и исчез совсем. Марина передумала много всякого. Четыре года их совместного, но бездетного брака не могли пройти даром, и чтобы вот так без слов уйти, не оставив даже записки…. У Максима был друг Сергей, единственный друг. Все два месяца он успокаивал Марину, что все пройдет, Максим вернется со дня на день. Прошел месяц, потом – второй, но Максим не вернулся. Вчера Сергей позвонил Марине и дал этот адрес. Марина попыталась расспросить его, но вместо ответа Сергей сказал: "Черт его поймет. Там такое что-то, чего я не понимаю и не пойму никогда. Я думаю, тебе нужно самой поехать и поговорить".
И вот Марина пила чай с хозяйкой дома, не зная как начать разговор.
– Меня можешь называть Матильда, – сказала толстуха, улыбнувшись. На вид ей можно было дать около пятидесяти пяти лет и килограммов сто пятьдесят не меньше.
"Как бы мне о ее дочери выведать? – думала Марина, наливая себе чай в фарфоровую чашку с иллюстрацией из "Кама сутры", даже забыв представиться. – Вопрос деликатный, неизвестно, как толстуха себя поведет, когда узнает, что я за другом ее дочери пришла".
– Ты, милочка, бутербродик вот с этим чудом попробуй, – порекомендовала хозяйка, указывая алым ноготком толстого пальца на блюдце с сыром. – Это комомбэр сыр прославленный. Не самый, конечно, из самых, но у нас его любят. Ну, как?
– Вкусно, напоминает…
– Молчи! Обжора тебя побери! – взвизгнула Матильда. – Только не говори, что напоминает, иначе я с тобой тут же рассорюсь. У каждого продукта обязательно свой единственный вкус. А теперь попробуй вот эту сладость. Она приготовлена по старинному рецепту и называется струцель с миндальной массой. Помимо миндаля туда добавляется немножко, совсем чуть-чуть, розовой воды… ну вот, зачем сказала, ты бы и сама наверное определила. Вечно я спешу.
– Вы хороший кулинар, – сказала
