ударил копытом. Рыдая, Эфра топталась по Иппокрене, расплёскивая воду, и проклинала Пегаса, посмевшего унести от неё красавца-жениха.
С тех пор прошло три года. Новые женихи в царский дворец Трезена не заявлялись. Запоздалое девичество начинало томить Эфру, девушку скорее пылкую, чем холодную. Озорной Эрот всё чаще посылал ей жаркие, хоть и отменно бестолковые сны. Если бы не прирождённая рассудительность, она, пожалуй, принялась бы искать замену Беллерофонту среди воинов отца. Придумала уже, что подойдёт парень не только приятной наружности, но, и это самое главное, не болтливый. В запасе у царевны оставалось доскональное изучение тонкостей вышивания и выпечки медового пирога, однако ей казалось ужасно обидным, что подобные занятия могут составить основное содержание её молодой жизни.
В тут ночь в спаленке Эфры ещё горела масляная лампа, когда отец, одетый празднично, ввалился к ней и рухнул на табурет. Она тоже села на своём ложе, закутавшись в одеяло. Потянула носиком: спаленка наполнилась винным перегаром, причём пито вино двух любимых сортов отца. Царевна не испугалась: упившись, отец никогда не нарушал приличий, разве что становился надоедливо разговорчивым. Она зевнула, готовая выслушать на сон грядущий очередную ерунду об идеальном, по мнению царя Трезена, домостроительстве. Но вскоре разговор повернул в такое русло, что сонливость мгновенно покинула Эфру.
Сначала отец спросил, доложили ли ей слуги о прорицании, полученном его гостем царём Эгеем от Дельфийского оракула? Она ответила, что слышала от Ксанфы, будто царю Эгею было запрещено отправлять естественные надобности, пока не достигнет Аттики. И это нелепость явная, однако ей, незамужней царевне, едва ли пристойно рассуждать о таких срамных пророчествах.
Непривычно краснолицый царь Питфей стукнул кулаком по голому колену.
– Пегас бы догадался, что это нелепость! Но мой виночерпий глупее, чем конь твоего прежнего жениха, а его слова к тому же и безмозглая Ксанфа переврала… Или кто? Слушай же теперь внимательно, дочь моя! Царь Эгей, друг мой давний и нынче гость дорогой, спрашивал у Пифии, даруют ли боги ему сына-наследника. И в ответ Пифия запретила ему возлегать с женщиной, пока не придёт в пределы Аттики. Добрый мой Эгей не сообразил, что к чему. Зато я, твой отец, недаром же славен в окрестных землях своим светлым разумом! Я почти сразу же проник в тайный смысл прорицания Пифии. Эгею суждено стать отцом великого героя, но для этого он должен выполнить запрет оракула.
– А царь Эгей выполнил запрет? – покраснев и потупившись, осведомилась Эфра.
– Да, выполнил, хоть и не понял его сути. Бывает… Иногда боги помогают недалёким людям, если они честны и благочестивы. А давний мой приятель царь Эгей – человек удивительной честности и добросовестности. Теперь он уже в Аттике, и ему вовсе не обязательно заканчивать путешествие в своих Афинах, чтобы зачать великого героя. Вот такие
