головой о низкую притолку и сощурилась: в палатке было темновато.
– Осторожнее, юная госпожа! – проскрипел голос откуда-то сбоку.
– Ничего, – Альда потерла пострадавшее место.
– У меня темновато, но сейчас вы привыкнете.
И вправду, через пару минут, когда глаза девушки привыкли к полумраку, она вполне четко уже различала витрины и уходящие куда-то вдаль стеллажи. Альда удивилась – со стороны палатка казалась совсем небольшой. Разглядела она и хозяина: к ней с поклоном приближался закутанный в широкий балахон старик. То, что перед ней старик, определялось только по шаркающей походке и общей согбенности фигуры. Лица его видно не было.
– Я только посмотреть, – Альда уже собиралась обойти старика, когда медная заколка больно обожгла голову.
– Дедушка, ты чего… – начала она и осеклась.
– Стоять! – рявкнул Орисса Чъода.
Альда никогда не слышала его таким, поэтому замерла, даже забыв опустить ногу. А старый маг заговорил, заговорил на каком-то распевном языке, которого Альда не понимала. Зато прекрасно понял старик.
– Он тебя тоже слышит? – потрясенно прошептала девушка.
Орисса Чъода не ответил, он продолжал говорить:
– Оммера ритала, оммера стрита канасус! Фу, наконец-то! Силен зараза!
Старик больше не двигался. Альда, так и стоявшая с поднятой ногой, поинтересовалась:
– Ногу можно опустить?
– Можно, – милостиво разрешил дед. – Все, опасность миновала. Надо же, не думал, что они выжили.
– Кто они?
Альда обошла кругом старик в балахоне, потом присмотрелась и невольно ахнула:
– Ничего себе!
– Да ты капюшон-то с него сними.
– А он не кусается? – опасливо поинтересовалась она. Подходить не спешила.
– Уже нет.
Альда послушалась и с криком отпрянула. Руки ее окутало сияние. О контроле она уже не помнила. Старик превратился в факел, который затем зашипел и погас.
– Не поможет, – уверил ее дедушка. Слышалось в его голосе нечто вроде удовольствия. – Но ты не беспокойся, я ввел его в состояние гибернации.
– Гибернации? – недоуменно нахмурилась девушка.
– Сон, – пояснил старый маг.
– Кто это вообще? – в голосе девушки слышались отвращение и страх. Неудивительно, потому что милый старичок имел челюсть рыбы-акулы с двумя рядами зубов, бельма мертвеца и синюшный цвет кожи. В добавление к этому великолепию его руки заканчивались огромными, металлически посверкивающими когтями.
– Прелестнейшая вещь! Всех пускает, никого не выпускает. Одно из наших последних изобретений. Благодаря ему в неизвестном направлении пропало мно-ого людей. Зашла в лавку компания наемников, и нет больше наемников.
– Наемники
