и перевили в Москву. Вся его семья поехала следом. А через полгода дошли слухи, что сынок уехал учиться в Прагу.
В участке только об этом и говорили: «Вот, Сергей Сергеевич Савинов, уже до Московского прокурора дослужился. И сын у него молодец, по обмену поехал учиться».
Осокин думал: Макс ведь был его на шесть лет. Прокурорский сын должен быть одного возраста с Максом. Выходит, тому парню двадцать пять лет. А университет заканчивают обычно в двадцать три… «Он на медика, что ли, учиться?» – спросил себя Осокин.
Данил решил, что разницы никакой, на кого учится прокурорский сынишка, и что если и подвернется случай с ним встретиться, сначала даст Савинову в морду, а потом уже начнет спрашивать. И принялся разгребать бумажные завалы «висячих дел». Часть из этих дел нужно было переоформить и сдать в архив, часть же «оставить до срока», дать им вылежаться, в надежде, что появятся новые улики.
Через полтора месяца работы наткнулся на дело брата. На папке под надписью «Дело №1157» стояла печать «ЗАКРЫТО». Начал его листать. С каждой страницей росло отвращение ко всему этому. Раздражала фотография отморозка-токсикомана, досье на него, показания липовых свидетелей. И ни одной строчки, ни одного мелкого упоминания о прокурорском сыночке, племяннике подполковника или других детей и подростков, приближенных к силовым структурам. Ничего. Несколько страниц отборной бурды, на последней из которых стоит косая печать «В АРХИВ».
Перечитал дело еще раз. Есть показания какого-то деда, что сидел на лавочке и видел, как тот самый отморозок избивает брата Данила, оборванные показания родителей, а его собственных показаний нет. «Странно, а куда остальное подевалось?»
Начал искать информацию. Выяснилось, что никаких показаний от Осокина Данила Васильевича в деле №1157 не было, да и само дело никто не помнит. Принес руководству потрепанную папку.
– Так оно уже закрыто, Осокин, – сказал полковник Демин. – Чего ты мне тут дела десятилетней давности суешь. Занимайся свежими, а это подшей к остальным и отнеси в архив.
Осокин попытался поспорить, но было бесполезно. Полковник с нескрываемым раздражением сказал:
– Да много ли вас Осокиных по Томской области? А если по Сибири пройтись? Так что иди и займись полезным делом. Иначе, без премии останешься!
Данилу пришлось отложить это дело. Вот они, защитники слабых и обездоленных. То, что парень умер, а виновные ублюдки на свободе – это уже никого не волнует, есть дела поважнее.
В архив сдавать не стал, убрал к себе в ящик и, когда становилось скучно, перечитывал его раз за разом, пока не выучил весь текст от начала до конца.
Потом решил зайти с другой стороны и вышел на следователя. Им оказался старший лейтенант Дымов Анатолий Варлаамович, иммигрировавший белорус. Работал Дымов в убойном отделе. Осокин решил, что это его шанс.
Прямая просьба о переводе в убойный отдел была отклонена. Нет опыта в раскрытии преступлений, нет высшего юридического образования, нет влиятельных
