style="font-size:15px;"> – Напрасно ты столь пренебрежительно отзываешься о черной магии, – тоном учительницы начальных классов заявила Ева. – Это не шутки. Мать Ершова, между прочим, умерла, как ее и предупреждали.
– Все рано или поздно умирают, – резонно заметил сыщик. – Сколько лет было бабульке? Небось, к возрасту прилагался пышный букет заболеваний. Чему удивляться-то?
Ева закусила губу – она допустила промах: не спросила у журналиста о возрасте его матери. И насчет болезней Славка попал в точку: Ершов упоминал о слабом здоровье умершей.
– А собака?
Смирнов насторожился. Ротвейлер Дик не выходил у него из головы.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он. – Ершовы держат пса?
– Не совсем. Ершова получила фигурку собаки из воска, проткнутую иглой, а потом… соседский пес Марсик приказал долго жить. И еще несколько дворняжек последовали за ним.
– Боже мой! – простонал сыщик. – Ветеринар мне объяснил, что в городе свирепствует эпидемия чумки, только и всего. С таким подходом любое событие можно истолковать, как черную магию. Муха упала в варенье – происки колдуна! Тараканы появились – кто-то порчу навел! Кот подхватил лишай – ищи злой умысел «темных сил»!
– Не стоит иронизировать. Хочешь сказать, это ветеринары пугают бабушек-пенсионерок?
– Нет, сам Вельзевул разгуливает по Москве и выбирает своими жертвами пожилых дам! Ева, умоляю тебя, будь же благоразумна!
Она надулась.
– Ты неисправим! – буркнула, насупившись. – Посмотрим, куда тебя приведут ум и логика! Что они подсказывают? А? Когда ты избавишь Рудневых от злобного «шутника»?
Всеслав не сразу нашелся, что ответить. В словах Евы был резон.
– Кстати, он что-то почувствовал… этот клоун: притих, и ни гугу, – вздохнул Смирнов. – И я понятия не имею, как к нему подобраться.
– Без колдовства тут не обошлось! – заявила Ева. – Поезжай к Ершову, поговори с ним по-своему. Вдруг появится ниточка?
Смирнов нехотя кивнул. Все равно, никаких версий, предположений и догадок у него не было. Почему бы не встретиться с журналистом? Он позвонил Ершову, представился частным детективом.
– Я расследую случай, похожий на тот, что произошел с вашей матерью. Мы можем поговорить? Желательно у вас дома. Мне необходимо увидеть место происшествия.
Ершов поколебался, но не отказал. В кои-то веки люди заинтересовались его публикацией – это льстило самолюбию. А Ершов был невероятно, болезненно самолюбив.
– Хорошо, – согласился он. – У меня скоро обеденный перерыв, я приеду домой. Записывайте адрес.
Ева довольно улыбнулась. Она-таки уговорила Смирнова.
– Надеюсь, ты не пожалеешь, – прошептала она, закрывая за ним дверь.
На улице похолодало. Пахло цветами, подсыхающей после дождя землей. Дети пускали в большой луже бумажные кораблики. Несколько
