от каждого подъезда в пределах видимости. Они прихотливо сплетались и расплетались. Сходились и расходились… Двор как будто был затянут паутиной.
А там, где туннелей не было – изящно парили дроны. Белые, красивые. Они дружелюбно подмигивали сенсорами и очень метко целились в безответственных граждан, хитро пытающихся вылезти из окон. Как подтверждение серьёзности намерений службы КОВИЛконтроля, возле четвёртого подъезда соседнего дома лежали несколько человек. И возле шестого подъезда тоже. И возле восемнадцатого. Маришка понадеялась, что спят – наверняка же дрон пулялся транквилизаторами.
Досталось и бесхозным котам-собакам. Тоже отдыхали. Пернатая мелочь летала свободно – наверное, размером не вышла.
Через пару часов Маришка почувствовала, что пятую точку она уже отсидела. Поднялась. Прихрамывая, (одна туфелька слетела где-то в коридоре) подошла к столику. Ткнула в пульт телевизора.
«ДО ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ФАКТА ВАКЦИНАЦИИ ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ УСЛУГ ПРИОСТАНОВЛЕНО»
Смартфон? Ноут?
«НЕТ СОЕДИНЕНИЯ С САЙТОМ», «ТОЛЬКО ЭКСТРEННЫЕ ВЫЗОВЫ».
Конечно, кое-что доступно: вместо стартовой страницы браузера – кнопочки: сайт ГосУслуг, служба КОВИДконтроля…
Мысли в растрёпанной, но все равно милой Маришкиной голове были похожи на мыльные пузыри. Они были такие же… гладкие, круглые. Ни о чём. Маришка смотрела в стену. Потом способность мыслить начала частично и нехотя возвращаться:
«Ну, есть и другие планеты… Для начала – сбежать с этой. Нужен подкоп под стенку туннеля. Ночью, когда дроны устанут и уснут…»
Забытые: выживание. Хроники изоляции
Шёл 1818 день принудительной самоизоляции граждан.
Вирусы мутировали, проносясь над столицей, пандемия неустанно угрожала населению. Власть жестко следовала выбранному курсу: защитить немногих, не сумевших сбежать, любой ценой.
Пропускная система ужесточалась, и была надежда, что меры уже скоро начнут оказывать должный эффект. Электронные пропуска, необходимые для выхода из дома по любой причине, кроме выноса мусора, могли получить не все. Группа пенсионеров, забытая соцслужбами в доме 12, корпус А, по улице Обнуленного, Собянческого района, выживала, как могла…
– Вот тебе, Митрич, вот тебе, анафема!
– старушка Семеновна лупцевала своего соседа во всю мощь хрупких, покрытых коричневыми пятнами кулачков, не просто так. Сейчас на него были злы все оставшиеся в подъезде восемь жильцов, не только Семеновна.
Митрич зажал диван… Остальную мебель пенсионеры давно разобрали по досточкам и щепочкам – на мусор. Еще раньше из всех квартир были вынесены и утилизированы прочие домашние вещи. Действовал жёсткий регламент – оставить только необходимое: матрас, подушку, тарелку, ложку, открывашку и табуретку. Расческу, плед и полотенце.
Для них, забытых пенсионеров, вынос мусора был единственным законным способом попасть в магазинчик шаговой доступности… Крепкие старики пытались
