и шепча, что не хочу отпускать её, что не хочу уходить и она для меня словно сестра, которой у меня, к сожалению, никогда не было. После моих слов Элин заплакала тоже, не знаю, как долго длилось это безумие, но со временем слёзы кончились, подвывание прекратилось, сменившись всхлипы, а мы так и сидели, отчаянно обнявшись возле прогоревшего камина, внутри которого тлели последние угли. Там мы и уснули, уставшие и заплаканные, на пушистом ковре, в обнимку с друг другом.
Утром Элин приготовила завтрак, а я начала собираться в путь. Все склянки Малинель я оставила у Элин, так как не знала, как их применить и только редкие травы, она не дала мне отдать ей. В довесок она напихала ещё собранных нами, чтобы я могла продать их, если мне понадобятся деньги. Травы были редкими, так что денег получилось бы не слишком мало, на путь хватить было должно.
Я сняла полюбившуюся мне за всё время ночнушку и начала искать среди одежды что-то подходящее для похода. Надев штаны, в которых была Малинель, когда она ходила по лесу, выудила тёплую синюю кофту и плащ, надела ботинки из того же набора и была такова. Немного подумав, я попросила у Элин ножницы и ушла к зеркалу. Я расплела свои белые косички, хорошенько прочесала расчёской, как могла, выпрямила с помощью магии и начала резать. Длину оставила чуть ниже плеч, благодаря чему чёлка практически сравнялась по длине с остальными волосами. С помощью невидимок я отвела чёлку немного вбок, открывая взор на голубые глаза, и закрепила так, чтобы открывалась часть лба. Сделав косой пробор и открыв немного лоб, моё лицо преобразилось и стало очень милым. За время жизни у Элин я заметно отъелась, так что мои кости перестали торчать со всех сторон и появился небольшой жирок.
Упаковав всё остальное в рюкзак, Элин выдала мне котелок, куски вяленого мяса, бутыль с водой и железный черпак, а ещё кулёк пирожков на первое время дороги. Рюкзак был заколдован на вместительность, поэтому всё перечисленное легко там исчезало. Также мне выдали пару пакетов разных круп и котелок поменьше для чая, а ещё металлическую кружку. Свою дырявую, зелёную кофту и ночнушку с красивыми кровавыми разводами я также закинула в сумку, пусть будут. Практически, это мои боевые трофеи. Кстати, с помощью магии Элин смогла закрепить кровавые узоры и теперь они не смоются даже после стирки. Положив сверху всех своих пожитков шкатулку, я с нежностью провела по ней белыми пальцами и закрыла рюкзак.
Стоя возле озера, мы прощались, у меня то и время появлялись слёзы, Элин хоть и хранила невозмутимость, но по ней тоже было видно, что она очень грустит. По крайней мере, у нас есть шкатулки и мы сможем общаться, пускай и письмами.
В последний раз крепко обнявшись, я ступила на территорию корней. Они начали опутывать меня коконом, для безопасной транспортировки на другую сторону аномальной зоны. Я была уже почти полностью закрыта, как мне вслед донеслась немного странная фраза, которую я забыла практически сразу.
– Пока и посмотри в свой рюкзак, когда придёт
