к жизни. Жизнь постоянно проверяет нас на прочность, ставит в нестандартные условия и смотрит, как мы себя поведем. А потом либо награждает за правильный выбор, либо наказывает.
– Интересная теория, – пробормотал Голубев. – А как определить, наказаны или награждены?
– Определить очень просто, – улыбнулась женщина. – Если по прошествии лет вы ни в чем не раскаиваетесь, значит, все сделали правильно.
– И сколько лет должно пройти, чтобы это узнать?
– У всех по-разному. Кто-то уже через год все для себя понимает. А кому и пары десятков лет не хватает.
– Это неинтересно, – покачал головой следователь. – Выбор делаешь сегодня, а результат получаешь только через несколько лет.
– Такова жизнь, – Вера развела руками.
– Когда вы узнали о смерти мужа? – прервал их философскую беседу Эрик.
– Около половины десятого. Горничная принесла Гоше чай и увидела… – Вера запнулась, – увидела ту страшную картину.
– А вы где находились в это время?
– Я была в своей комнате. Легла отдохнуть. Гоша просыпался очень рано и требовал, чтобы я тоже вставала вместе с ним. А я по натуре совсем не жаворонок. Конечно, я просыпаюсь в шесть часов, но потом мне обязательно нужно прилечь. Или весь день я буду разбитым корытом, – и женщина усталым жестом откинула прядь волос, упавшую ей на лоб.
– Значит, в половине восьмого вы встретили в коридоре вашего мужа и потом сразу прошли в свою комнату? – уточнил Эрик.
– Да, – кивнула женщина.
– А кто это может подтвердить?
– Скорее всего, никто. Елена ко мне до обеда не заходит, она знает, что я сплю. И, по-моему, ко мне никто не заглядывал. Да это и неудивительно. Все в доме знакомы с моим распорядком дня.
– И вы ничего не слышали?
– Абсолютно. Но ведь я и не могла ничего услышать, – вдруг добавила она.
– Почему?
– В Гошином кабинете звуконепроницаемые стены. Он любил громко разговаривать по телефону и часто кричал. Поэтому стены не пропускают никаких звуков.
– Да! Задачка! – Эрик побарабанил пальцами по столу.
– Не делайте так, – Вера поежилась.
– Почему?
– Вы напоминаете мне Гошу. Он тоже так делал, когда обдумывал какой-то важный вопрос.
– Хорошо, не буду, – послушно сказал Эрик и убрал руку.
– А мне нельзя уехать? – вдруг спросила женщина.
– Уехать? Куда?
– Не знаю, самое главное – подальше от этого дома. Я боюсь. Боюсь, что еще что-нибудь случится.
– Вы считаете, что-то может произойти? – Голубев хмуро посмотрел на Веру Николаевну.
– Так ведь, как правило, в таких ситуациях одним убийством дело не заканчивается? – и она широко раскрыла глаза.
– В каких «таких»? Что вы имеете в виду?
– Ну, таких, когда смерть человека трудно объяснить. Вы ведь не знаете, почему убили Гошу?
