вы подразумеваете под словом «другой»?
– Ну, он какой-то другой стал, я иначе не знаю, как объяснить.
– Вы упорно указываете на таинственность и загадочность его смерти. Почему?
– Посудите сами. Его соседка постоянно слышала какие-то разговоры, шуршание, разные другие звуки, но когда заходила к Начесову, он всегда оказывался один. А она женщина серьезная, врать не будет, – я ее словам доверяю. Перед его смертью она видела, как Начесов пытался соорудить какую-то конструкцию и что-то чертил все время на бумаге.
– Где эта конструкция, где бумаги?
– Не знаю, наверное, их Начесов спалил в печке, чтобы никто больше не увидел, чем он занимается. Это я вам как коллега безопасник безопаснику говорю – кто-то обработал его там, в Афганистане, на испытаниях. Не надо было его туда пускать. Он всегда идейно слабым был. Что, у нас на оружейном, других мастеров нет что ли?..»
08.05.1981 г. Из допроса свидетеля А.К.Куржакова.
Следственная группа № 11. Ижевск.
«– Расскажите о том, что конкретно вы увидели в квартире Ищенко?
– Крови много. Мне дурно стало. Мой водитель вызвал милицию. Позже сказали, он покончил с собой. Это верно?
– Да.
– Понятно. Будут еще вопросы? Я, знаете ли, тороплюсь на совещание.
– Простите, но я действительно должен…
– Понятно! Давайте по-быстрому! Пять минут!
– Вы не замечали, может, Ищенко нездоровилось в последнее время, или он был болен и нуждался в помощи?
– Как же. Бог шельму метит. Он если и болен был, то болезнь эта была психического характера. Он же пил не переставая. Как с цепи сорвался. Его, дурака, назначили ответственным по связям с Народно-демократической партией Афганистана, а он на это дело большой прибор положил, всю работу нам завалил, теперь разгребай…»
11.05.1981 г. Из допроса свидетеля (вместо фамилии – прочерк).
Следственная группа № 2. Москва.
– Если я произнесу: Афганистан. Какие-нибудь у вас возникнут ассоциации, кроме того, что сейчас там исполняют свой долг наши воины-интернационалисты?
– Афганистан? Ну, ведь Воронков вроде бы там, строил то ли завод, то ли электростанцию.
– А о каких-нибудь животных он говорил? Может быть, он привозил оттуда каких-нибудь зверьков? Или о них разговоры заводил?
– Нет, такого не скажу. Он только будто что-то слышал постоянно вокруг, чего другие не слышали. Это было.
– Как это?
– Ну вот, озирался постоянно. И кидался в последнее время на всех.
– За кем-нибудь из его соседей, знакомых, с кем он постоянно контактировал, что-нибудь подобное наблюдалось?
– Нет. Хотя… Сосед Воронкова… Но у того белая горячка по обыкновению. Вот тот что-то про крыс каких-то говорил.
– А где он сейчас, сосед, о котором вы говорите?
– А вы знаете – умер. Неделю назад. Да. Аккурат на третий день после смерти Воронкова.
16.05.1981 г.
