вам почтение, Цезарь Егорович! А где тот тип, который у вас вечно за хвостом болтается? – Затем он сделал вид, что только сейчас заметил Егора, всплеснул руками: – А, Егор! Ты здесь? Не признал, видать, разбогатеешь. Ты откуда?
– Оттуда… – буркнул в ответ Егор. – А вы чего в три часа ночи здесь делаете?
– Да у нас, понимаешь, редкий случай – деньги есть, а купить негде. Ты как? Поучаствовать не желаешь?
Егор задумался. День выдался странный, можно сказать, беспорядочный и сумбурный получился день. Он так и шептал в душу: «Займи, но выпей!» А тут и занимать не надо, так отчего же не выпить?
Взглянув на хитро улыбающиеся физиономии, Егор осторожно заметил:
– У меня в карманах пусто.
– А если бы и было, что толку? Взять-то негде.
– Можно в ларьке у Тамары.
– Я пива не хочу, – скривился Андрюха. – Водки бы где купить.
– Так у нее есть! – воспрянул духом Егор, обрадовавшись собственной полезности. – У Тамарки под прилавком всегда с десяток бутылок припрятано. Так сказать, для своих.
– А ты свой?
– А то! В любое время беру.
Кирюха с Андрюхой переглянулись, полезли по карманам, высыпали на стол две горсти мелочи и скомандовали:
– Давай пулей! Мы тебя здесь ждем. Чипсы прихвати на закуску.
Егор почувствовал душевный подъем и сорвался с места.
Ларек Тамары находился недалеко. Он притерся между пятиэтажками и парком и был открыт в любое время, днем и ночью. Но если днем основными клиентами были школьники, покупавшие расплавленный шоколад и горячую фанту, то ночью к нему тянулись души страждущих и измученных похмельным синдромом мутных личностей, благоухающих перегаром. Они влачились туда как зомби, выставив перед собой руки, чтобы присосаться к животворящей бутылке пива. Можно было, конечно, взять и водку, но осторожная Тамара давала ее только тем, кого лично знала в лицо.
Егора она знала. И потому, будучи уверенным в положительном исходе своей экспедиции, он немного удивился, увидев закрытое окошко ларька. Егор обошел вокруг и прислушался к двери. Изнутри доносилось монотонное сопение, а в щель пробивался свет ночника. Очевидно, клиентов давно не было и Тамару сморил сон измученной молитвами праведницы. В дреме Тома невнятно с кем-то самоотверженно спорила и пересчитывала выручку.
Немного смущенный тем, что визит получился как-то не вовремя, Егор занял позицию у окошка и громко постучал. Храп стих, но окошко так и не открылось. Тогда он забарабанил еще сильнее. Внутри послышалось недовольное ворчание, и тут Егору пришла в голову, как ему показалось, очень оригинальная шутка. Чтобы как-то сгладить впечатление, после того как потревожил чужой сон, он поднял Цезаря к окошку, растянул ему рот от уха до уха, а сам, отстранившись, скрылся в темноте. Шторка отъехала в сторону, и на улыбающуюся собачью морду уставились два осоловевших Тамариных глаза.
