Ранним утром троянцы, затаив дыхание, наблюдали, как ещё одно судно пыталось подойти к их речному порту. Тяжелогруженый корабль шёл медленно, глубоко зарываясь носом в зеленоватую воду; матросы суетились на палубе, готовя крюки и канаты, как вдруг мощный удар сотряс судно, раздался жуткий треск – в реку посыпались стеллажи с пузатыми остроконечными пифонами, ящики и тюки. Судно резко накренилось на левый борт, зачерпнув воды, качнулось вправо, пытаясь занять исходное положение, однако страшная лапа задержала его. Корабль так и остался повернутым набок, чудовище высунулось из воды и, одной лапой придерживая левый борт, другой начала снимать зацепившихся за снасти людей. Жалкая кучка очевидцев из числа самых отчаянных троянцев, что рискнули этим утром оказаться в речном порту, ахнули: они ясно различали повисших на правом борту людей.
Молодой парень в белом хитоне изо всех сил пытался подтянуться, чтобы перелезть за борт, рядом за обрывок снасти уцепился другой, совсем ещё мальчик, и теперь раскачивался, стараясь увернуться от зубастой широкой пасти, грузный старик с жалобным криком сорвался вниз – он тут же был подхвачен когтистой лапой. Чудовище дотянулось до ладного парня с косынкой вокруг головы – в следующее мгновенье он исчез в разинутой пасти. Так торопливо чудище опускало каждого себе в рот, жадно пережёвывая добычу, затем снимала следующего – моряки в ужасе пытались забиться в какую-нибудь щель или спрятаться за выступ, другие прыгали в воду, стараясь спастись вплавь – благо берег недалеко, однако сильные удары хвоста глушили их. Насытившись, чудовище принялось шутки ради громить остатки корабля, отчего поднялись волны, и каждая следующая была выше предыдущей. Портовые постройки, в общем, выдержали удар: волны смыли лишь останки, выброшенные на берег. Затем мерзкая тварь вышла на сушу, гремя чешуёй и стряхивая водоросли с лап. Никто не рискнул узнать, что будет дальше: наблюдавшие утреннюю трагедию троянцы со всех ног бросились за спасительные городские укрепления.
– Спасайтесь. Чудище на берегу, совсем рядом, – кричал босоногий мальчишка, несясь впереди всех. Гордый от сознания того, что видел всё своими глазами, он орал во всю глотку, явно не понимая, какой опасности подвергался только что.
– Опять потоплен корабль, – вторил ему пожилой рыбак, по многолетней привычке спозаранку спешивший в порт, хотя его судёнышко одним из первых было расколото в щепы ещё вчера.
– Оно пожирает людей. Спасайтесь, – нищий бродяга, перебрав накануне, заснул прямо в порту под открытым небом и пробудился от треска рушившегося судна, моментально протрезвев.
И без того напуганные горожане вскакивали в холодном поту, разбуженные этим криком – хозяйки закрывали ставни, матери крепко прижимали к себе детей, строго настрого запрещая им выходить на улицу, отцы семейств, после недолгих раздумий, покидали дома, обняв жён, словно напоследок и, зайдя за соседом, спешили ко дворцу или в храмы, по дороге привычно обсуждая, что принесёт сегодняшний день и когда этот ужас закончится. Итак, народ разделялся: кто надеялся на решительные
