об пол и попытался, одновременно отталкиваясь и подтягиваясь, привести себя в сидячее положение. Нога лежала на ковре, будто колода. Тут ему пришло в голову, что стоило бы достать из кармашка монету-дезинтегратор и отхватить проклятую конечность. Как будто в ответ, нога пошевелилась и стала приподниматься. Он подобрал под себя здоровую ногу и, вздрагивая, оттолкнулся ею, крепко ухватившись за кресло, так, что побелели костяшки.
В следующее мгновение он обнаружил, что все-таки выполнил эту часть плана, хотя и не так чисто, как предполагалось. Незнакомец лежал посреди комнаты, и две половины его лица расходились под каким-то странным углом. Пуля вошла ему в челюсть снизу.
Человек-марионетка отпустил кресло. Комната поплыла и закачалась, грозя перевернуться. Стиснув зубы, он приказал ей застыть и, когда она покорилась, шагнул к трупу, волоча ногу. Судя по ране, перед ним наверняка лежал труп, однако следовало убедиться в этом. Пришелец приложил ладонь к груди лежащего и не услышал биения сердца. Коснувшись его ноздрей тыльной стороной ладони, он не почувствовал ни малейшего дуновения. Тогда пришелец опять поковылял к креслу, положил пистолет на виду, чтобы его легко заметили, потом закрыл рюкзак и вскинул его на плечи. Хромая, он обошел комнату и вытер все блестящие поверхности, оставляя фальшивый след. Потом, не снимая перчаток, закрыл дверь в спальню и потащился к лестнице. Тяжело опустился на первую ступеньку и принялся рассматривать рану на ноге.
Нельзя сказать, чтобы она его сильно порадовала. Здоровенная дыра, черная от запекшейся крови. Струпья по краям напоминали обгоревшую бумагу. Он легонько провел пальцами по ране и нащупал тупой кончик пули. Когда он ее коснулся, ногу прострелила боль, так что его скрутило вдвое и зубы застучали. Он оставил рану в покое, вынул из рюкзака аптечку, положил рядом с собой на ступени. Достал из нее маленькую механическую собачку-хирурга, прижал мордочку-насос к ране и нажал кнопку.
Крохотный робот зажужжал, ввинтился в окровавленную плоть, нашел пулю и захлопотал вокруг нее микроминиатюрными ножами. Потом присосался к кусочку свинца, вцепился в него и медленно вытянул из раны. Вот и все.
Хлынула кровь.
Вместе с кровью потоком хлынула боль и затопила сознание.
На этот раз, очнувшись, он почувствовал себя немного лучше. Кровотечение остановилось, и рана уже стала затягиваться. Он понимал, не отдавая себе отчета, что для него эта рана не настолько опасна, как была бы, скажем, для того незнакомца, которого он убил. Через три дня все зарастет. Не останется ни следа от раны, ни хромоты. Нога еще болела, но боль уже была терпимой, и с каждой минутой все уменьшалась.
Человек-марионетка упаковал аптечку и сунул ее в рюкзак. Со всей предосторожностью он ухватился за перила и подтянулся, поднимаясь. Достигнув нижней ступеньки, он уже мог, приволакивая раненую ногу, чуть-чуть на нее наступать, хотя основной вес по-прежнему несла другая нога. Он одолел покатую лужайку, спустился
