вреднейшая партия России, этот вечно тлеющий очаг русской революции»[628]. Такие слова Пуришкевич написал в своем дневнике о кадетах.
Партия конституционных демократов официально возникла в октябре 1905 года в результате слияния двух дружественных либеральных организаций – Союза земцев-конституционалистов и Союза «Освобождение». Через три месяца на втором съезде к первоначальному названию добавились слова – Партия народной свободы. Число членов партии быстро приблизилось к 60 тысячам, однако впоследствии только снижалось и к началу войны не превышало 10 тысяч.
В партии было много ярких личностей, но даже на их фоне выделялась фигура лидера – Павла Милюкова. Он родился в семье преподавателя художественного училища, закончил вместе с Гучковым историко-филологический факультет Московского университета, где специализировался по отечественной истории под научным руководством великого Василия Ключевского. Более десяти лет преподавал, но в 1895 году его уволили за «вредное влияние на студентов» и выслали в Рязань. Оттуда Милюков уехал читать лекции в Софию, много путешествовал по Балканам, направляя свои путевые заметки в «Русские ведомости». Вернувшись в Петербург на рубеже веков, он вскоре получил шесть месяцев тюремного заключения: на вечере памяти Петра Лаврова выступил с «поминальным словом». Ключевский заступился за него перед Николаем II, которого тоже учил истории, и, отсидев полсрока, Милюков вновь отправился за границу. Он с успехом преподавал в университетах Чикаго и Бостона, путешествовал по Европе, где познакомился с Кропоткиным, Лениным, Брешко-Брешковской и другими знаменитостями русского революционного зарубежья.
В Россию 1905 года Милюков приехал начинающим политиком, но вскоре благодаря своим зажигательным выступлениям стал настоящей звездой либерального движения. На майском съезде Союза союзов он уже занимал председательское кресло, а к осени его авторитет в интеллигентских и земских кругах был непререкаем. Xотя в самой его внешности не было ничего властного и величественного. «Так, мешковатый городской интеллигент, – писала Тыркова-Вильямс. – Широкое, скорее дряблое лицо с чертами неопределенными. Белокурые когда-то волосы ко времени Думы уже посерели. Из-под редких усов поблескивали два или три золотых зуба, память о поездке в Америку. Из-под золотых очков равнодушно смотрели небольшие серые глаза… Но в нем было упорство, была собранность около одной цели, была деловитая политическая напряженность, опиравшаяся на широкую образованность… Едва ли не единственным эмоциональным стимулом его политических переживаний, который захватывал не только рассудок, но и чувство, была его непоколебимая непримиримость по отношению к власти»[629].
Член кадетского ЦК профессор права Владимир Набоков, считая лидера своей партии «самой крупной величиной – умственной и политической», причину его популярности видел в незаурядных ораторских способностях: «Он хорошо владеет иронией и сарказмом. Своими великолепными схемами, подкупающей логичностью и ясностью, он
Пуришкевич В.М. Дневник // Последние дни Распутина. С. 49.
Тыркова-Вильямс А. На путях к свободе. М., 2007. С. 373, 376.
