здесь, в Канаде, мне требуется сказать всего два слова. Спасибо и мерси.
Редьярд Гриффитс: Даниэль Кон-Бендит, ваша очередь.
Даниэль Кон-Бендит: Добрый вечер. Я могу сказать это только на английском. Знаете, мне нужно успокоиться. Никогда не слышал таких глупостей! Я скажу вам, почему это так. Мои родители бежали из Германии в 1933 году. Отец был адвокатом, и его могли арестовать после поджога Рейхстага. Потом им пришлось бежать на юг Франции, потому что и мать, и отец были евреями. Я был зачат после высадки войск союзников в Нормандии. Через девять месяцев, в апреле 1945 года, я родился.
Представьте, что я сказал бы родителям, что через пятьдесят лет между Францией и Германией не будет размещено никаких вооруженных сил, кроме НАТО, что не будет никаких войск, никаких солдат во всей Европе. Представьте, как я сказал бы им, что на континенте можно путешествовать где угодно. Родители на это ответили бы: «У нас проблема. Наш мальчик заговорил слишком рано, и он несет вздор».
Объединение Европы было большим цивилизационным шагом. Многие самые деструктивные политические эксперименты в мире зародились в Европе: мы создали колониализм, мы создали фашизм, мы создали коммунизм. Наш континент был самым смертоносным регионом в мире. Мы начали две мировые войны, поэтому сражения необходимо было прекратить. Мы не могли продолжать двигаться по этому пути и решили, что лучшая идея – это сформировать союз, который позволил бы европейским народам сотрудничать и обмениваться товарами. Они сделали большой шаг вперед, когда создали Европейский союз.
Затем пал коммунизм. А потом пришло поколение Франсуа Миттерана и Гельмута Коля. Миттеран сказал (и Маргарет Тэтчер с ним согласилась), что необходимо углублять европейскую интеграцию, чтобы в Европе больше не было гегемонии одного государства, чтобы не было войн и чтобы страны могли сотрудничать – сражаться в парламенте, но не на поле битвы.
Потом европейцы создали евро. Да, евро переживает трудности. Но вести дела в союзе нелегко. Общее государство в Европе никогда еще не создавалось без войны. И вы правы, Найл, относительно Боснии; я лично поддержал идею европейской интервенции. Но нам нужно взять на себя ответственность за континент. Посмотрите на сегодняшнюю ситуацию в Европе; национальные государства в одиночку не могут справиться с проблемами кризиса – экономического и бюджетного, а также с последствиями изменения климата. При сегодняшних темпах ни одно европейское государство через тридцать лет не войдет в «Большую восьмерку». Только Европа может защитить Европейский союз.
Да, этот процесс нелегкий. Но я предпочитаю, чтобы европейцы преодолевали трудности, общаясь друг с другом, чем воевали между собой. Язык войны универсален, поэтому аргумент о языковых барьерах звучит безумно. У нас есть переводчики. Мы можем работать вместе. Приходите в Европейский парламент и убедитесь сами.
Присоединение к Европейскому союзу – мечта многих государств. Если он так плох,
