предъявят обвинение. Вы же знаете, как сейчас расследуют дела… Им ведь главное, чтобы нашелся преступник или по крайней мере тот, на кого можно все свалить. А я весьма удобная в этом смысле кандидатура. И поэтому единственным моим шансом выпутаться из этой истории является мое алиби, подтвердить которое можете только вы. – Соколовская снова помолчала. Потом проникновенно посмотрела на меня и заговорила совсем другим тоном, не таким требовательным и настойчивым, как всегда: – Ирина Анатольевна, вы не могли бы сказать, что я никуда не отлучалась за то время, пока вы находились в доме?
– Но как же так?.. – не поняла я.
– Вам нужно только сказать, что я все время была с вами, и все. А дальше я сама смогу выпутаться. Вы ведь не верите в то, что я убила Богдана? – Она посмотрела мне в глаза.
– Господи, конечно же, нет! – воскликнула я. – Разумеется, не верю! Вообще это выглядит слишком надуманным. Я имею в виду версию правоохранительных органов. Зачем бы вам надо было столь явно подставляться и убивать мужа в присутствии посторонних людей да еще и дома?.. Это же абсурд…
– Абсурд, – согласилась со мной Соколовская. – Но сотрудники милиции так не считают. Вернее, им просто наплевать, кто, как и зачем убил Богдана, просто я единственный подозреваемый, вину которого доказать легче всего.
– Но у вас и мотива не было… – начала я.
– И мотив, как они считают, был, – проговорила Соколовская. – По их мнению, если муж плохо живет с женой, то это является самым что ни на есть замечательным мотивом для убийства.
– Вы… вы плохо жили с мужем? – переспросила я.
Значит, мне не показалось, что Соколовская как-то не слишком тепло отзывается о своем супруге.
– Так как, Ирина Анатольевна? – Алла Николаевна снова бросила на меня вопросительный взгляд, проигнорировав мой вопрос. – Вы скажете это? Поверьте, я не убивала мужа. А я в долгу не останусь.
– Алла Николаевна, дело вовсе не в том, что я не верю в вашу невиновность, – начала я. – Просто прямо из вашего дома, когда вызвали милицию, нас повезли в отдел и сразу же всех допросили. И я тогда же сказала, что вы выходили куда-то на несколько минут. Я ведь не знала, что это может так трагически обернуться для вас…
Соколовская изменилась в лице. Она сразу помрачнела и нахмурилась.
– Как?.. – растерянно произнесла она. – Значит, уже ничего нельзя поправить?.. Но как же так?..
– Алла Николаевна, но почему вы так уверены, что именно вас будут обвинять в убийстве мужа?
– Потому что мне практически предъявили обвинение… – упавшим голосом произнесла Соколовская. – И единственная надежда у меня была на вас…
– Алла Николаевна, я бы и рада вам помочь, но… – Я беспомощно развела руками.
– Ирина Анатольевна, но вы ведь не верите в то, что я могла… – Соколовская совсем не походила на ту железную леди, какой она была сегодня днем. Теперь передо мной сидела обычная женщина, растерявшаяся и брошенная.
