бросать на месте преступления или в мусоропровод. А этот не бросил.
– Так у нас мусоропровода нет, – напомнила я.
– Мог бы на улице в мусорный бак бросить. Мусорные баки все проверили? – спросил он у Ярославцева.
– Вывернули, все обшарили – ничего нет.
– Вот видишь. То ли нам неграмотный какой-то киллер попался, то ли жадный – ствол пожалел. – Андрей посмотрел на коробку с конфетами и подвинул ее в сторону. Хорошо хоть, что он конфетами не увлекается… – Ты бы, Танька, что-нибудь перекусить сообразила. Эксперты уже уехали? – это он опять спросил у Ярославцева.
– Уехали, – подтвердил тот. – И тело увезли.
– Так что перекусить теперь самое время.
– Яичницу могу сделать, сосиски еще есть…
– Не стесняйся и не теряй драгоценного времени. Давай все, что найдешь. Оценим положительно.
Я отправилась на кухню готовить ужин вечно голодному Мельникову и его не менее голодным подчиненным. О чем они там дальше говорили, понятия не имею. А когда все было готово, позвала их на кухню. Кухонька у меня маленькая, но сама я есть сейчас не хотела, а они втроем как раз поместились возле небольшого стола. Я выдала им большущую яичницу, сосиски, малосольные огурчики и буханку хлеба. Предложила еще макароны сварить, но от макарон они почему-то отказались. И напрасно, я готовлю очень вкусные макароны.
– Танечка, а ничего у тебя такого-эдакого не найдется? – спросил Мельников.
– Все Танька да Танька. А как дошло до чего-нибудь «такого» – сразу Танечка… – проворчала я.
– Так мы же не по злобе, мы любя, из великого уважения к твоей особе. Ты у нас самая умная, самая красивая и, что немаловажно, самая добрая…
– Элементарный подхалимаж, – определила я. – Не поддаюсь я, Мельников, на него.
– Какой же это подхалимаж! – возразил Мельников. – Ты и сама знаешь, что добрая, умная и красивая. Что касается бутылки, так это же не для выпивки, а в качестве небольшого допинга. Для выпивки мы разве такой малостью ограничиваемся? А сейчас только для допинга, который обостряет мыслительный процесс. Сейчас просто необходимо его обострить, потому что ни одной приличной мысли ни у одного из нас нет. И огурчики у тебя классные. Это же не еда, а закуска и прямой вызов. Нельзя допустить, чтобы они просто так пропали.
То, что ни одной приличной мысли у них не было, это точно. Ох уж эти мужики… У них действительно, кажется, мозги начинают интенсивнее работать, если немного выпьют. Только немного, конечно. А много я им при всем желании дать не могла. Выдала бутылку водки и поставила на стол четыре рюмки. У меня мыслительный процесс тоже весьма основательно буксовал.
– Вот это другое дело, – повеселел Андрей. Самойлов тоже был доволен. А Ярославцев сохранил каменное выражение лица. Ясно было, что он не одобряет, но и отказаться не может, поскольку младший по званию.
– За здоровье хозяйки! За твое, Танечка, драгоценное здоровье! – предложил Андрей, и все дружно поддержали
