вы, я пока еще не господь бог. Если угодно, можете считать меня проповедником зеленых небес, хотя я не призываю молиться и не обещаю пряников после смерти тому, кто при жизни будет ходить за мной, словно баран за пастухом. Я езжу по миру и рассказываю людям о зеленом цвете. Покрасьте потолок в вашей комнате в цвет свежей травы, и вы увидите, как волшебно переменится ваша жизнь.
– Вы торговец краской?
– Ни в коем случае! У меня нет ничего на продажу. Есть только слова, а они совершенно бесплатны.
– Тогда чего ради вы заехали в нашу глухомань?
– Должен же я кому-то говорить свои слова, рассказывать о великом счастье жить под зеленым небом, а жители провинции лучше умеют слушать, нежели те, кого оглушил столичный шум. Нас очень мало, тех, кто посвятил себя служению зеленой идее, но мы делаем наше дело, не поддаваясь унынию, ведь над каждым из нас зеленеет купол, – я кивнул на палатку за моей спиной.
– И помогает? – сочувственно спросил отставной мафиозо.
– Меньше, чем хотелось бы, – честно ответил я. – Все-таки, это всего лишь палатка, выкрашенная в нетривиальный цвет. Вот когда мы сможем построить храм… Это будет замечательное сооружение. Прежде всего – купол, зеленый и прозрачный. Разумеется, никаких изумрудов, мы не ротшильды, да и где найдешь такой изумруд. Для купола лучше всего подойдет искусственный хрусталь… – я вытащил из кармана зеленое стеклышко и приставил к глазу. – Купол будет вот такого цвета. Можете взглянуть сквозь стекло и увидеть, как разительно изменится мир.
Многоопытный фермер быстро убрал руки за спину. Я, не настаивая, спрятал стекло в карман и продолжил рассказ.
– Стены хотелось бы построить из светло-зеленого нефрита. Материал не слишком дорогой и очень прочный. В храме не будет никаких икон и скульптур, никаких попов, служб и проповедей. Только скамьи, где можно сидеть, думать о своем и любоваться зеленым небом. Мы не конкурируем ни с какой религией – все они говорят о смерти, хотя и называют смерть жизнью вечной, а мы просто дарим радость каждому прямо сейчас.
– Ты, значит, собираешь на построение храма, – заключил экс-преступник, переходя на «ты».
– Я бы так не сказал. Я всего лишь воспеваю чудесное изумрудное небо. Храм мы будем строить сами, а от остальных, чтобы не обижать людей, принимаем лишь малую лепту – одну мелкую монетку, не больше.
– Десять сентов! – фермер захохотал. – И ради этого ты тащился в нашу глушь? Этак ты прогоришь, парень, и попросту помрешь с голоду!
– С голоду я не умру, в машине установлен пищевой синтезатор. Не Макдоналдс, конечно, деликатесами не кормит, но и фигуры не портит. Если вы пожертвуете десять сентов на общее дело, я буду рад, а если угостите яблоком из своего сада, то и просто счастлив. Яблок синтезатор не делает.
– Яблок не будет, сад грушевый и, вообще, сейчас не сезон. А десять сентов дам, – старик порылся в кармане, вытащил и протянул монетку. – Я люблю психов, а ты явный псих. Я как раз думал, в
