цедил пиво и молчал. Злоба копилась.
Объявления о продаже наркотика заполонили даже кабельные каналы. Его можно было заказать на дом, доставка курьером в течение получаса. Все газеты пестрели заголовками «Бутанадиол – ваше будущее в любви». Для Жигалина бутанадиол оставался злом, забравшим его любовь.
Однажды на выходные он поехал навестить Елену. Одного раза вполне хватило, чтобы понять – больше он никогда этого не сделает. Когда-то привлекательная стройная женщина, она превратилась в развалину. Рыхлое лицо, бледные глаза – раньше они казались Жигалину ярко-синими, теперь выцвели, став бледно-голубыми.
На аэровокзальной площади к нему приблизился тощий тип, предложил купить бутанадиол. Полковник сорвался. Ударил мерзавца кулаком в зубы, несколько раз пнул тяжелым армейским ботинком в лицо…
Огляделся вокруг. За ним вяло наблюдали. Кучки людей, переступая с ноги на ногу, толпились возле деревьев, лежали на газоне, мальчуган лет десяти водил ладонью по радужной поверхности лужи. Лицо у него было пустым.
Жигалину стало страшно…
Вскоре все рухнуло. Привычный мир разрушался на глазах, осыпался осколками, будто чья-то громадная каменная ладонь сжимала его хрупкую сущность.
По телевидению теперь вещал всего один канал. Тот самый, по которому круглосуточно транслировались объявления о продаже бутанадиола. Газет выходило несколько, и все они были далеки от реальности полковника Жигалина. Кинотеатры закрывались один за другим. Продуктовые магазины пустовали. Их сменили точки выдачи питательной жидкости – одурманенной наркотиком толпе было все равно, что поглощать для поддержания жизни. На улицах царило постоянное движение – люди бродили без всякой цели, натыкались на стены и друг дружку. На службу можно было больше не ходить. Коридоры штаба опустели. Зарплату перестали платить. И все же, сохраняя хоть какое-то подобие нормальной жизни, он ежедневно выбирался из дома, и с упорством фанатика шел пешком по Ленинградскому проспекту. Приходилось распихивать сонных зевак. Они таращились по большей части в небо, и целеустремленный Жигалин поминутно на них натыкался.
В один из дней полковник услышал объявление по радио. Выступал премьер-министр Камской. Одурманенные толпы стягивались к зданию конгресса, и он призывал всех трезво мыслящих встать на его защиту. Жигалин надел мундир штурмовика, начистил пуговицы и решительным шагом направился к выходу.
Вокруг пятиэтажного длинного строения, обнесенного железным забором, собрались тысячи. Ими явно кто-то управлял, заставляя стягиваться сюда из всех улиц и переулков свихнувшегося города.
Среди защитников было множество гражданских лиц и несколько десятков военных. Полковник Жигалин самый старший по званию. Премьер-министр Камской представлял правительство умирающей сверхдержавы. Остальные высшие чины давно уже перешли в лагерь противника, утратив человеческий облик. Все до единого. Включая президента Славянского союза.
– Последний
