знаешь… Ладно, Николай, спасибо, что предупредил. Только, ради Христа, молчи пока. А Марии вели наблюдать. Голову даю на отсечение – не Екатерина это Алексеевна. Когда, говоришь, Мария это слышала? Ага, вот точно знаю – не было великой княгини в тот день во дворце, – Григорий многозначительно ухмыльнулся. – Так ты говоришь, на Рождество наметили?
Через несколько дней, 25 декабря, в покои умирающей императрицы степенно вошел граф Петр Шувалов, сверкая драгоценностями, которыми был обильно расшит костюм. Фрейлины с неодобрением глянули на щегольской наряд графа, а тот с некоторым презрением покосился на своего двоюродного брата, по-прежнему скромно сидящего в стороне от государыни. Елизавете Петровне с утра стало несколько лучше, и она улыбнулась вошедшему.
– Ну, здравствуй, Петр Иванович! Небось, опять с каким-нибудь государственным проектом пожаловал? Ты погодил бы, голубчик, худо мне еще.
– Боюсь, что дело не терпит отлагательства, ваше императорское величество, – с почтением ответил граф. – Ни отлагательства, ни огласки. А посему, как только проведал я о воровских крамольных умыслах, не медля ни мгновения, осмелился без вашего высочайшего дозволения пригласить сюда начальника Тайной розыскных дел канцелярии камергера Александра Шувалова и его людишек. Не извольте гневаться, ваше императорское величество!
При одном появлении мрачного Александра Ивановича в опочивальне воцарилась напряженная тишина. Полная противоположность брату, он хмуро осмотрел каждого, наводя почти суеверный ужас на девиц. На глазах изумленной императрицы следом за Шуваловым-старшим трое чиновников Тайной канцелярии внесли в покои противень с углями и с почтением, но решительно вывели из опочивальни великого князя с супругой, Ивана Шувалова и отца Савватия. У постели остались лейб-медик, братья Шуваловы и все фрейлины. Двое гвардейцев охраняли покои снаружи.
– Ваше императорское величество, не удивляйтесь, но мы вынуждены проверить ваших фрейлин, – заявил Шувалов-младший. – Вы должны видеть сие сами, иначе мы бы не осмелились побеспокоить ваше императорское величество. Прошу вас, Александр Иванович!
Двое хмурых чиновников аккуратно подвели первую из девушек к столику, уставленному лекарствами. Шувалов-старший самолично взял уголь щипцами и прижег руку фрейлине. Та дико завизжала, но ее крепко держали под руки. Доктор взял баночку с мазью, которой пользовали язвы императрицы, и обработал свежую рану. Девушка притихла, сдерживая рыдания.
– За что, ваше сиятельство? – спросила она сквозь слезы.
– Узнаете после! – жестко ответил Александр Иванович.
Девушку вывели из покоев и взялись за следующую фрейлину. И вновь раздался дикий крик и запахло горелым мясом.
– Что ж ты зверствуешь, Александр Иванович? – недовольно спросила императрица. – Почто девок-то моих калечишь?
– Если я их не покалечу, сегодня умрете вы! – жестко отрезал Шувалов. – Ничего, девки здоровые, крепкие; до свадьбы заживет.
Третьей
