раздумий, поскольку, как сказала Эббот, сидя однажды вечером за вышиванием с Бесси и думая, что я уже сплю, «миссис Рид, надо думать, была только рада избавиться от этой вредной, испорченной девчонки, которая только и знала, что подглядывать за всеми да строить козни». Из того же самого разговора я впервые узнала, что мой отец был бедным пастором, что моя мать вышла за него замуж вопреки советам близких, которые считали его ниже себя по положению, и что мой дедушка Рид был так разгневан ее непослушанием, что не оставил ей в наследство ни шиллинга. Спустя год после свадьбы мой отец заразился тифом, навещая бедных прихожан в фабричном городе, где располагался его приход и где свирепствовала в то время эпидемия болезни. Моя мать вскоре тоже заболела, и они оба умерли с разницей всего в один месяц.
Бесси, услышав мою историю, вздохнула и сказала:
– Бедную мисс Джейн тоже стоит пожалеть, Эббот.
– Стоило бы, коль она была бы милым послушным ребенком, но покажи мне того, кто станет жалеть такого мерзкого лягушонка!
– Никто не станет, это верно, – согласилась Бесси. – Дураку понятно, что красавица вроде мисс Джорджины, попади она в такое положение, вызвала бы больше сострадания.
– А то! Я души не чаю в мисс Джорджине! – страстно воскликнула Эббот. – Прелесть! Длинные кудряшки, голубые глазки, щечки румяные – картинка! Бесси, я бы не отказалась от кролика на ужин.
– Я бы тоже – с жареным лучком. Пойдем, спустимся в кухню.
И они вышли.
Глава 4
Я надеялась, что в моей жизни скоро наступят перемены, я страстно этого хотела и молча ждала. Однако проходили дни и недели, мое здоровье полностью восстановилось, а в доме не произносили больше ни слова о том, что меня так беспокоило. Миссис Рид иногда окидывала меня изучающим суровым взором, но заговаривала со мной очень редко. После того случая с обмороком она еще сильнее старалась подчеркнуть разницу между мной и своими собственными детьми. Мне отвели маленький чуланчик, где я спала в одиночестве, завтракала и обедала я отдельно и почти все время проводила в детской. Не было ни единого намека на то, что скоро я отправлюсь в школу. Но инстинктивно я чувствовала, что она больше не намерена выносить моего присутствия под одной с ней крышей. Временами она бросала на меня взгляд, полный глубокого непреодолимого отвращения.
Джон появился в моей скромной каморке в первую же ночь, я была уверена, что он придет.
– Джейн, – прошептал он, скользнув в дверь.
– Нет, – ответила я резко, сев в кровати.
Он остановился, пытаясь встретиться со мной глазами в темноте. При мысли о его осторожных ласках я почувствовала, что все внутри меня истекает томлением, а кожа требует прикосновения, но я резко одернула себя. Я не поддамся собственным желаниям и больше не позволю Джону пользоваться мной.
Его уродливый лоб прорезала глубокая складка. Да, он был уродлив, и теперь я это ясно видела. У него было широкое, мясистое лицо его матери
