опустила голову, рассматривая сбитые башмаки.
– Они же одиночек не трогают.
– Ну, просто противно…
Башмаки ей так и не справили, подумал он огорченно.
– Может, это… Дойдем до Овражков?
Она отчаянно затрясла головой.
– Домой! Домой хочу!
«Почему они открыли? – думал он. – Почему впустили?» Впрочем, в общих чертах понятно – почему. В общих чертах все знали, как это происходит. Точно не знал никто.
Наверное, все дело в запахе.
Оглядываться он не стал. Отлично знал, что там, под этой зеленой, вздымающейся и опадающей опарой.
– Ладно.
Они отошли еще на несколько шагов, когда Фей снова вцепилась ему в руку.
– Ну что там еще? – устало спросил он.
– Давай… Ян, пожалуйста… свяжись с ними… как они там…
– Да никак. Хочешь их совсем напугать?
– Мы не скажем. Просто спросим, как они там – и все… Скажем, что идем домой.
– Может, все-таки… до Овражков? Они вроде поменьше.
– Еще меньше? – она с горечью оглядела глинобитный забор. Отсюда уже было видно, как тот загибается, огораживая поселение, – но, Ян… еще меньше, это ж почти как наш хутор!
Он непроизвольно стиснул зубы, потом бросил на землю вещмешок, вытащил рацию.
Какое-то время в наушнике раздавался лишь треск атмосферных разрядов. Потом, долгое время спустя, ломающийся голос неуверенно спросил:
– Папа?
– Да, командир. У вас там все в порядке?
– Да, папа. Закончили полив.
– Сейчас?
– Да что ты, папа. Еще утром.
– Ладно, – пробурчал он. – Как плакса?
– Плачет, – хихикнул сын.
– Ладно. Скажи ей… мы скоро будем. Воды подкачай еще. Только это…Вручную, ладно?
– Ну, – недовольно пробурчал мальчик.
– Сказано же!
– Да ладно, сделаю. Вы там как? Все успели?
– Ну…
Он помолчал.
– Не открывай ворота, слышишь. Сидите за оградой и ни шагу.
– Да я знаю. А что…
Треск…
Он выключил рацию. Пожалуй, он был рад, что связь прервалась.
– Ну как? – Фей вцепилась загрубелой рукой ему в плечо. Ногти обломаны, с черной каймой.
– Да в порядке все. Я ж говорил.
И чего зря беспокоиться? Хутора они не трогают.
– Ты велел ему накачать воды вручную? – она успокоилась и теперь завела привычную песню.
– Да что с ним станется? Здоровый же малый. Отделяться ему пора, вот что!
– Да ты что, Ян! Он же еще маленький! Совсем ребенок!
– Ему пятнадцать, Фей. Я в четырнадцать отделился.
А то, можно подумать, она не помнит, когда он отделился. Она ж
