чтобы он вмешался.
– Коснется, если вы положили глаз на одну вполне конкретную наследницу, – произнес он с угрожающими нотками в голосе.
Брови Кроули удивленно взлетели, и он хитро прищурился.
– Неужели после трех сезонов вы вдруг решили проявить интерес?
Джеймс едва удержался, чтобы не ударить его: собственно, он был уверен, что ударит, – но тут, словно по капризу судьбы, в поле его зрения появилась леди Армстронг, и он вспомнил, где находится.
– Мисс Армстронг слишком хороша для таких, как вы. Вы рискуете, ухаживая за ней. – Вряд ли он мог выразиться яснее.
– Полагаю, это должна решать мисс Армстронг, – натянуто отозвался Кроули с фальшивой бравадой.
Из горла Джеймса вырвался резкий смешок.
– Вы, очевидно, пребываете в заблуждении, полагая, будто на дуэлях больше не дерутся. Дерутся, но тайно. Имейте в виду, Армстронг – отличный стрелок, а я с радостью соглашусь стать его секундантом. – С этими словами он повернулся и двинулся прочь.
Дождавшись леди Уиллис, Джеймс нашел виконтессу и Армстронга, после чего распрощался с ними. Мисси не было видно, но учитывая мрачное настроение, окутывавшее его как могильный саван, он решил, что это к лучшему.
Джеймс проводил разочарованную баронессу домой и даже не извинился, расставшись с ней у порога. Ночь с вдовой сулила жаркие наслаждения на влажных от пота простынях, но он вежливо и твердо отклонил приглашение. Судя по надутым губам и сердитому блеску в карих глазах, она была расстроена его отказом. Но Джеймса меньше всего волновали ее задетые чувства. Коротко кивнув, он вернулся к своей карете и отбыл.
К тому времени, когда он добрался до своей квартиры, его настроение совсем испортилось. Образ Кроули, целующего Мисси, стоял у него перед глазами. Это был ее четвертый сезон, и Джеймс знал, что не имеет права отпугивать ее поклонников, но, видит Бог, она заслуживала гораздо большего, чем Кроули и ему подобные.
Отпустив камердинера на ночь, Джеймс направился в библиотеку, ощущая острую потребность выпить. Вряд ли ему удастся заснуть, пока в его жилах бурлит смесь гнева и страсти. И ему не на кого сердиться, кроме как на самого себя. Но Боже милостивый! Мисси была такой красивой в этом голубом платье, с вырезом, обнажавшим соблазнительную ложбинку на ее прелестной груди.
Все могло сложиться совсем иначе, не будь Армстронг его ближайшим другом, а она – невинной девицей на выданье. Плеснув себе щедрую порцию виски, Джеймс опустился в массивное кожаное кресло и задумался над тем, о чем не имел права думать.
Казалось, сегодня вечером все холостые джентльмены следовали за ней как влюбленные щенки. Джеймс резко поставил бокал на соседний столик, и янтарная жидкость выплеснулась на полированную поверхность. Он не собирается жениться на ней и не может сделать ее своей любовницей. Тогда почему при одной только мысли, что она будет принадлежать другому мужчине, все его существо противится этому, а душа наполняется отчаянием? Раздосадованный, он проглотил
