призналась я. – Но, кажется, неудачно.
Женщина тонко улыбнулась.
– Тимофей Иванович у нас с характером, – сообщила она, понижая голос. – Наверное, он сегодня не в духе. Но вы не расстраивайтесь. Может быть, я сумею вам помочь. – И тут же предложила: – А то пойдемте в дом, я вас квасом угощу!
– Нет, спасибо, – сказала я. – Может быть, в следующий раз. У нас работа. Нужно найти одного человека, – тут я на всякий случай продемонстрировала свое удостоверение.
– Ой, да вы из газеты? – восхитилась дачница. – Очень приятно! Знаете, я иногда читаю вашу газету. Попадаются интересные статьи! – она посмотрела на меня с притворным ужасом и по-заговорщически прошептала: – Только не говорите, что здесь у нас совершено какое-то преступление! Я ужасная трусиха!
– Ну, преступление – не преступление, – ответила я. – Но, скажем так, нарушения общественного порядка у вас здесь случались?
Женщина подняла брови.
– Да вроде у нас здесь тихо, – неуверенно сказала она.
– А вот, говорят, собачка здесь у вас озорует, – подсказала я.
– Точно! – с жаром согласилась дачница. – Это было. Но мы как-то уж привыкли, не замечаем. Конечно, если она поблизости бегает, то без палки стараемся не выходить.
– А такие случаи, чтобы она набрасывалась на людей, имели место? – поинтересовалась я.
Женщина кивнула.
– А как же! Конечно, имели, – она открыла свою калитку и решительно махнула рукой. – Все-таки пойдемте! Я вас кваском угощу! Все равно разговариваем, а жара-то сегодня…
Пока мы шли через сад к ее маленькому белому домику, крытому шифером, хозяйка успела сообщить, что зовут ее Софьей Андреевной, что она на пенсии и что ее покойный муж Арнольд Либерман был администратором филармонии.
– Эту дачу обустроил он, – с гордостью сообщила Софья Андреевна. – Своими руками. Когда я здесь, мне все время кажется, что Арнольд где-то рядом – будто он и не уходил, понимаете?
Усадив нас на веранде в красивые плетеные кресла, Софья Андреевна угостила нас холодным шипучим квасом, в котором плавали темные кисловатые изюминки. Глоток чудесного домашнего напитка был весьма кстати.
– Значит, вас интересует эта собака, – глубокомысленно произнесла Софья Андреевна. – Понимаю. Меня это тоже касается. Эта псина порвала мне юбку. Юбка была, конечно, никудышная, но не в этом же дело, правильно? Она запросто могла меня покалечить. О! Я знаю, с кем вам надо поговорить – с Токмаковыми. Они оба пострадали от этой собаки. Валерий Сергеевич – вы знаете нашего ведущего артиста? – был вообще взбешен. Со свойственной ему пылкостью он даже пообещал владельцу собаки убить его!
– Неужели убить? – удивилась я.
– Убить-убить! – убежденно сказала хозяйка. – Конечно, нужно делать скидку на артистичность натуры… но Токмаков – мужчина видный и в состоянии аффекта на многое, я думаю, способен. Хотя в этот раз они все-таки
