бледная, с крепко сжатыми губами.
Зюзя же оказался полной ее противоположностью – рыхловатый, вальяжный тип с реденькими волосами, заплетенными в худую косицу, с толстыми губами и брезгливо-усталым выражением лица.
Завидев Ольгу, он уныло уставился на ее лицо, пробежал взглядом по фигуре и жалобно загнусавил:
– Господи, ну как же мне плохо, а? Ну лапа моя дорогая, ну куда ты собралась, а? И я тебя должен взять? Боже мой, пойти утопиться, что ли… Ну как я тебя возьму? Ну где вывеска-то? Где она?!
Ольга оторопела. Честно говоря, она не совсем заметила вывеску. И что за вывеска? Название ресторана, что ли?
– А что – нету? – участливо поинтересовалась она. Надо же, как парень из-за Женькиного ресторанчика расстраивается. – Можно нанять детектива…
Зюзя откинулся на спинку стула и простонал:
– О-о-о-й… Еще и словарь неразвитый, вот повезло-то… Какой детектив?! Я говорю – внешность твоя где?! Глаза, губы, волосы! Я тебя что – вот так на сцену выпущу? Ну лапа моя дорогая! Ну надо же с собой что-то делать!
Ольга про себя ругнулась – вот дура! Ведь действительно – кого удивишь таким бледным макияжем?
– Зюзя, солнце мое, кому кричишь? – появилась в дверях Женька.
Встреча у Ольги была назначена все в том же ресторанчике, поэтому Женька обещала контролировать дружескую беседу с Зюзей с самого начала, да вот дела задержали – немного опоздала. Теперь же она подлетела к парню яркая, шумная, пахнущая натуральной Францией и просто давила того своей неотразимостью.
– Зюзя, я ж тебе говорила, это моя подруга! Вы еще не познакомились?
Парень откровенно захныкал и уставился на Женьку собачьими глазами:
– Ну Евгения Павловна, государыня! Ну избавьте, а? Ну зачем этой вашей подруге слава ресторанной певички, а?
– Не плачь, Зюзя! – строго приказала Женька. – Ты ее возьмешь, это не обсуждается. И чего тебе не нравится? Ты слышал, как она поет?
– Да! – встрепенулась Ольга. – Давайте я лучше спою…
– Ой, да лапа моя дорогая! Ну я сам тебе спою что хочешь! Мне вывеска нужна! Мне надо, чтобы на тебя шли! Чтобы тебе деньги несли! На бис вызывали…
Ольга вдруг поняла, что если этот раздутый мужик еще хоть слово скажет про ее внешность, она… она выдернет его жиденькую косицу! Чтобы не доводить дело до греха, она взяла и запела. Старенький шлягер про свечи – ей показалось, что для ресторана подойдет именно эта вещица.
Зюзя примолк, потом замычал и стал подпевать вторым голосом. Голос у него был с хрипотцой, какой-то удивительно проникновенный, и песня получилась красивая.
Женька даже в ладоши захлопала, когда они закончили петь.
– Здорово! Ну, Зюзя, ну, здорово ведь, а?! – теребила она парня. – Я ж тебе говорила, что она – клад! Ну, чего молчишь?!
– Фигня! Никуда не годится, – отрезал Зюзя. – Так спеть я и один смогу. Понимаешь,
