всех. Зато рубрики журнала обсуждали живо, с искренним интересом.
Уже поздно вечером Саша распрощалась со своей неутомимой творческой группой. Ее провожали Юлька Красикова и Саша Кротов. Юлька, как всегда, задирала нос, фыркала, Санька же со взрослой снисходительностью наблюдал наивные выпады женского кокетства.
– Александра Михайловна, а почему вы такая умненькая, фигурка у вас неплохая, одеваетесь со вкусом – и до сих пор одна? – по-детски бестактно лезла в душу Юлька.
– Уж лучше быть одной, чем вместе с кем попало, – тут же отреагировал Кротов. – Это не я сказал, а один умный товарищ.
– Понятно, ты-то чего умного скажешь?
– Понимаешь, Юля, – лукаво глянула на нее Александра, – я вот тоже все время думаю, и какого им рожна надо? И красавица, и разумница, и петь-рисовать… Ан, видимо, не судьба кого-то собой осчастливить.
– Ну а этот-то, с фотографии, чего? Не берет? – сочувственно тянула жилы девчонка. – Так вы сами его в загс тащите! От них дождешься! Вы у нас больно робкая, нельзя так.
Крушинская вспомнила, как ее предупреждали, что дети – народ непростой, на контакт идут трудно, и улыбнулась. Послушали бы они, какие контакты завязывают эти детки, над какими проблемами головы ломают. Конечно, это у Александры в клубе ребята интересные, раскованные, с ними ей по-настоящему интересно. Такие в школе далеко не все. Те, другие, в клубы не ходят, им там неинтересно, да и вообще, интересно ли хоть где-то?
– Ой, Александра Михайловна, а у вас в окне свет горит! – встрепенулась Юля. – Вас кто-нибудь ждет?
– Если свет, значит, ждут! – и Александра помахала ребятам рукой.
Дома ее ждал стол, традиционно уставленный продуктовым изобилием. В центральном углу крохотной кухни восседал Игорь – давнишняя жилетка для всякого рода жалоб трех подруг. Началось их знакомство с того, что семнадцать лет назад Игорь со всей молодой страстью влюбился в Сашу Крушинскую, а та по неопытности вместо сердечного возлюбленного сделала из него общего друга, затем Игорь незаметно так же страстно полюбил Олю, а уж потом и Валерию. По Лерке он сох дольше обычного, но у той была учеба, приезжала она домой редко, а потом было уже поздно – ветреница выскочила замуж за Грига. Если называть вещи своими именами, то Григ был обыкновенным Гришей, но простецкое дедовское имя так не вязалось с тонким, аристократичным обликом парня, что молодая жена стала звать его исключительно на свой манер.
– Вы же понимаете, – объясняла она, – Станислав – Стас, Владислав – Влад, а Григорий – Григ, это же так естественно!
И действительно, со временем это стало естественно для всех. Игорь же вскоре женился, затем развелся и вернулся к прежним подружкам веселым балагуром, готовым выслушать все их жалобы на черствость мужей, на высокие цены и на то, «как мне надоела кухня». Он приезжал всегда неожиданно, собирал всех троих на Санькиной кухне и забрасывал их подарками. Одним таким подарком, например, стал Бакс – Сашин любимец.
Сейчас вокруг
