департамента. Обычный полицейский, даже не экологический, а криминальный. А может, Йен просто жил в ожидании встречи с любимой певицей, и Макс, каким бы сладкоречивым ни был, на фоне Нины Осси не котировался.
На пристани нас ожидал кабриолет – чтобы любоваться видами по дороге, не иначе. Я поежилась – на этом острове было существенно холоднее, чем на нашем, – и села в машину, предвкушая, как меня сейчас продует. Но в кабриолете оказалась тепловая завеса, и через пять минут, которые я провела, действительно с интересом глядя по сторонам, нас высадили у входа в пафосный ресторан. Миновав рамки, Макс кивнул метрдотелю, тот поклонился и указал жестом направление.
Увидев Нину Осси, я в очередной раз убедилась, что Макс не знает женщин. Во-первых, она была в драных джинсах и лиловой майке на голое тело, рядом лежала теплая куртка лимонного цвета. Во-вторых, она явно пришла вовремя и уже озверела от скуки. А в-третьих, перед ней стоял бокал с пивом, но назвать ее пьяной или хотя бы заметно поддатой у меня язык бы не повернулся.
– Привет, – хмуро сказала Нина, не удостоив нас и взглядом. – Макс, а я всегда считала, что аристократам свойственна точность. Вот какого хера я, вместо того чтобы поваляться в ванне лишние полчаса, приперлась сюда точно к сроку?! И, блин, вы вырядились… Это уже демократично, да?
– А что, демократичность зависит от одежды? – парировала я, усаживаясь напротив.
– Но ты ж не будешь, например, пиво? – скривилась Нина. – Ты небось только винцо за лимон пригубляешь.
Я бесцеременно взяла ее бокал, понюхала, вздернула бровь и отодвинула.
– Лучшее пиво варят в Мадриде, – авторитетно сказала я. – Но где его там варят, знают только джедаи. Они пьют его теплым. Гадость, как по мне, но все остальное еще хуже. Ты его много уговорила?
– Не-а. Второй. Не лезет.
– Отлично. – Я обернулась, поманила официанта. – Что есть из виски?
– Я бы посоветовал «Бен-Невис», двадцать один год. Вискикурня на Кангу, основана этническим шотландцем, рецептура выдержана полностью, напиток выдерживается в бочках из-под хереса, ячмень выращивается в условиях, близких к шотландским…
– Неплохая вещь, – перебил его Макс, – я пробовал. На мой вкус, слишком мягкий. Хотя сегодня такая погода, что… Нам, пожалуй, тоже.
Официант оставил нам меню на пластиковых картах и удалился. Нина недоверчиво глядела то на меня, то на Йена.
– Твой поклонник, – небрежно сказала я. – Йен Йоханссон, следователь. Умница, талант, прекрасно воспитан.
Йен порозовел от смущения. Нина окинула его взором, но ничего не сказала. На столе появились две бутылки, бокалы, разноцветный лед в вазочках, пошлые свечи, пепельница и грубо поломанный – ради вящей натуральности? – шоколад. Дождавшись, пока официант разольет по глотку, я понюхала. Ну, если мой нос не врет, пить это можно. Хотя пробовала я и получше.
Выпили.
