и того, что я тебе отдала свою дочь!
К Володе подошла Василиса.
– Володя, ну будь ты умнее. Ровно через шесть часов у нее затекут руки, и она сама передаст тебе Васеньку.
– Через шесть? – дернул бровями зять и спросил с тайной надеждой: – А раньше не затекут?
Василиса только горько покачала головой:
– Даже не надейся, она свой баян по шесть часов туда-сюда на свадьбах тягает, а уж внука-то…
Люся не отпускала внучонка ни на минуту. Уже все приехали к Ольге с Володей, уже накрыли стол, уже уселись и подняли первую рюмку за здоровье малыша и его родителей, а она все держала на руках крохотного Василия Орфеева и не могла наглядеться.
– Мама, да положи ты его, не приучай к рукам, – просила Ольга.
– Я подержу, я сама знаю, к чему его надо приучать, тебя же вырастила! – не соглашалась Люся. – Иди, садись за стол, поешь, я сама.
– Мам, ну дай, я ему пеленочку поменяю, – просил Володя-зять.
– Я сама! Не мужское это дело – с пеленками возиться! – зыркала Люся.
– Теть Люся, дайте Васятку посмотреть, а? – просила невестка Василисы – Лидочка. – Ну хоть на кого похож.
– Я сама посмотрю, нечего на него глазеть! – уворачивалась шальная бабушка. – И чего думать? На меня он похож!
– Теть Люсь! – басил Пашка – сын Василисы. – Дайте мальчонку подержать, а то я только девчонок держал. А мне завтра в командировку, когда еще подержать придется.
Пашку и в самом деле отправляли в командировку, поэтому он как-то особенно настойчиво тянул малыша к себе:
– Ну дайте, а? Теть Люсь! Я как старший по званию приказываю!
– А иди-ка ты со своими приказами! – не трепетала бабка. – Вон роди себе парня и держи сколько хочешь! Я сама подержу!
– Мама, – уже приплясывала рядом Ольга. – Давай Васю, мне его кормить пора.
– Я сама! Ты разве накормишь?!
– Люся! Ты совсем-то с ума не сходи! – вступила Василиса и чуть не силой оторвала подругу от малыша. А потом еще и прикрикнула: – Не дури! Чего выдумала – родителям дитя не давать! Пусть Володя почувствует, что за радость сынишку на руки взять! Жить она к ним собралась! А я как? Давай выпей за внука, и домой будем собираться, матери надо отдохнуть дать.
Люсе не хотелось домой. Ей хотелось лечь вот тут на диванчике и ждать, когда малыш начнет капризничать, чтобы первой вскочить и схватить долгожданного крикуна на руки.
– Васенька, – ухватилась она за пуговицу подруги и боялась посмотреть той в глаза. – Я, конечно, выпью за внука, только домой ты иди без меня. Я же никак не могу оставить ребенка на попечение таких родителей, ты же понимаешь. Они же молодые – чего им. Лягут сейчас и продрыхнут. А Васенька… господи, ну и имечко! А ребеночек будет кричать, кричать и охрипнет! Голос потеряет. А если я останусь, он, может быть, сделается… Карузо. Вася, ты любишь Карузо? Ва-а-а-ся-а!
Василиса Олеговна ее уже не слушала. Она силком ухватила подругу
