Марджори всплеснула руками, и вязание упало ей на колени. – Люси, ты меня слушаешь?
– А? – Девушка не отрывала глаз от серо-зелёной воды залива.
– О, Люси, не говори «а», это так вульгарно.
– Прости, мама. Что ты говорила?
– Я сказала, что надеюсь, ты будешь брать уроки тенниса.
– О, мама, я не думаю, что это хорошая идея. Ты же знаешь, моя нога и всё остальное. – Люси представила себя на теннисном корте, гоняющейся за мячом и чувствующей себя так же неловко, как во время бесед с ужасными Огмонтами и Дрекселями. Она представила Дениз Де Бек, Элси Огмонт и Ленору Дрексель в белых теннисных костюмах, хихикающих над ней, и у неё скрутило живот.
– Глупости! – почти прокричал отец голосом, каким никогда не говорил с кафедры, а только дома, споря с женой или Люси. – Твоей ноге гораздо лучше. Значительно лучше, и единственный способ закрепить улучшение – заняться чем-нибудь новым. Люси, перед тобой открываются такие возможности. Ты не должна упустить их.
– Именно так! Прислушайся к словам отца, дорогая! – Марджори Сноу вернулась к вязанию. – Танцуй. Ты ведь и раньше танцевала. Такие возможности…
«Теннис и танцы как способ выйти замуж», – подумала Люси и перевела взгляд обратно в сторону моря. Казалось, поезд поглощает рельсы и береговую линию, но открывались всё новые и новые виды, и море становилось всё ближе и ближе.
– Я так рада, Стивен, – сказала Марджори, ловя распустившуюся было петельку, – что церковь оплатила билеты в отдельном купе первого класса на поезд и пароход.
– Конечно, первого класса. Мы должны прибыть с шиком во благо церкви Святого Луки. Нам следует соответствовать статусу храма Святого Луки. Мы не должны позорить нашу церковь. Они же не приглашают первого попавшегося епископального священника в свою Часовню-у-моря.
– Конечно, нет. Видишь, Люси, именно поэтому ты должна участвовать во всём, чем занимается тамошняя молодёжь. Мы должны соответствовать статусу.
– Мы действуем во благо церкви, – торжественно изрёк её отец.
– Как миссионеры? – уточнила Люси.
– Боже, конечно, нет! – воскликнула мать. – Мы едем не для того, чтобы обращать. Господи помилуй. Это же Бар-Харбор, а не Африка! Отец имеет в виду, что мы должны соответствовать статусу: должны сиять, быть на высоте.
Люси попыталась разобраться в том, что сказали родители. Создавалось впечатление, что они едут на модный показ. Её воображение нарисовало огромное овальное зеркало, в котором отражались они трое в своих новых летних нарядах. Отец – в летней рясе. Она сама – в одном из батистовых чайных платьев, а мама в прогулочном костюме. Люси моргнула и представила себе другие наряды. Отец – в строгом пасторском облачении для вечерних выходов, мать в шёлковом вечернем платье холодного голубого цвета, и она сама в шёлковом бальном платье цвета зелёной морской пены, со шнуровкой, который, как говорила миссис Симпсон, оттенял её тёмно-зелёные глаза.
