на уговоры отца отправиться домой и отдохнуть, Ханна твердо заявила, что ей нужно в офис, находящийся на другом конце города на Западной Тридцать второй улице.
– Наша компания готовит пресс-релиз, в котором будет объявлено о новой дизайнерской линии, – сказала она, но не упомянула, что там будет ее имя.
На углу офисного здания Ханна открыла дверцу такси и мимолетно поцеловала Дуга в щеку:
– Я тебе позвоню, как только узнаю что-нибудь новое, обещаю.
– Ты сегодня вечером собираешься в больницу?
– Да. Если доктор не позвонит и не возникнут причины поехать туда раньше, я буду там около семи.
Громкий гудок стоявшей сзади машины напомнил Ханне, что они задерживают движение.
– Позже поговорим, – быстро проговорила она и вышла на тротуар.
Улица, заполненная пешеходами, спешившими по своим делам, и стойки с одеждой, путешествующие из одного здания в другое, обычно вызывали у Ханны радость, но только не сегодня. Хотя дождя не было, пронзительный, сырой ветер заставил ее поспешить скрыться внутри.
В вестибюле за столом сидел охранник Лютер.
– Как ваша сестра, мисс Коннелли? – спросил он.
После столкновения с журналистами перед больницей Ханна поняла, что пожар стал главной новостью дня и ей придется отвечать на вопросы об этом событии и состоянии Кейт.
– Она серьезно пострадала, – спокойно сказала девушка. – И нам остается только молиться, чтобы она выжила.
У нее появилось ощущение, что она совершенно точно знает, о чем думает Лютер. Что Кейт делала на фабрике в такое раннее время? Но Ханна не дала ему возможности задать следующий вопрос и быстро прошла к лифту. И лишь когда она вошла в офис и увидела удивленные взгляды коллег, Ханна сообразила, что ее не ждали сегодня на работе.
Фара Зулайка, главный дизайнер компании, попыталась отправить ее домой.
– Мы отложили официальное объявление до лучших времен, – сказала она. – Пожар будет занимать всех по крайней мере два дня. Кое-кто из живущих рядом с Ист-Ривер сказал мне, что они видели огонь из своих окон.
Мисс Коннелли заявила, что останется, объяснив, что это лучше, чем сидеть в больнице или дома. Но в своем маленьком, тесном кабинетике за закрытой дверью она села за стол и спрятала лицо в руках.
«Я не знаю, что делать, куда бежать, – думала Ханна. – Если Кейт умрет или если останется в живых, но ее мозг окажется поврежденным, она не сможет себя защитить, если кто-то попытается обвинить ее в организации взрыва. Сколько раз за прошедший год Кейт открыто говорила, что фабрику следует закрыть, а землю – продать? Об этом знают все наши друзья. Нам с Кейт принадлежат десять процентов акций, но вот уже два года каждый квартал фабрика терпит убытки. Хорошо еще, что мы успели вовремя купить свои квартиры».
Говорила ли сестра еще кому-нибудь, кроме отца, фразу «взорвать фабрику»?
Врач его слышал.
Но Ханна не понимала, почему Кейт решила взорвать
