так что ехать смогла только одна Фирочка.
Как она обрадовалась! Еще никогда, за 14 лет работы на заводе, она не была за рубежом. Ей так в жизни не повезло. С ее фамилией Зельцман она могла претендовать только на должность машинистки, хотя окончила политехнический институт. А о путешествии куда-нибудь за границу, даже не могла мечтать. И вдруг такое!! Сколько будет стоить поездка и где вообще найти такие деньги, ей даже в голову не приходило. Но время бежит быстро. Вот уже и загранпаспорт готов, и деньги в банке поменять разрешили. Каждый мог взять с собой только 35 долларов. Часть стоимости путевки оплатил завод, часть денег подарили ей ко дню рождения родители.
Группа туристов состояла из 150 человек. В основном, все рабочие завода и только пятеро были из разных творческих отделов, так называемая, интеллигенция.
В партийном бюро завода, в присутствии начальника первого отдела полковника Иванова, всем выезжающим долго разъясняли, как ходить, с кем говорить, что покупать, о чем общаться. Все знали, что среди отъезжающих туристов у них был свой соглядатай. Но его в лицо не знал никто.
Время в стране было неспокойное, постоянно кто-то где – то бастовал, закрывались заводы, были пустыми прилавки магазинов. Не всем хотелось ждать счастливой будущей жизни, которая наступит после перестройки. Многим хотелось жить сегодня.
Фирочка всегда любила хорошо выглядеть, но, к сожалению, ювелирные магазины были пусты. Хорошую косметику привозили из Польши по баснословным ценам. А плохую делали на Малой Арнаутской, но после ее применения с лицом происходили ужасные перемены. Самые модные джинсы и дубленки можно было купить только втридорога, а о их качестве никто и не спрашивал. О том, чтобы вкусно поесть, можно было забыть. Все более или менее качественные продукты продавались с черного хода.
На заводе даже ввели карточную систему на дефицитные продукты питания, как после Отечественной войны.
Поэтому отъезд в совершенно другую жизнь для Фирочки был праздником.
Пароход в Турцию уходил из Одесского порта вечером. На палубе зажглись огни. Провожающие, скопившиеся на берегу, долго махали отъезжающим.
– Говорят, что там у них в ходу русская водка и советские фотоаппараты, – обсуждали в отделе.
«-Интересно, – думала Фирочка, – а как это все там продать?» Она до этого слышала о появившейся новой профессии «челнок», но сама никогда этим не занималась и понятия не имела, сколько там у них это стоит.
Прежде всего Фирочку поразил сам пароход. Это был просто плавающий дом. Корабль был разбит на секции, на палубы и на еще какие – то отсеки и мостики. На центральную палубу с разных сторон корабля выходило 4 лифта. На нижней палубе находился обеденный зал. Каюта, в которой ей предстояло провести 8 дней, была четырехместная, но очень просторная, с душем и туалетом. Ее место было у иллюминатора, за стеклом мирно плескалось море.
В центре каюты стоял стол, а места для отдыха были утоплены в нишах стен. У каждой
