меня в чем-то подозреваете? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Я вам разве это говорил? – удивленно повел бровью Старостин.
– Нет, но вы на меня так смотрите.
– Как смотрю?
– Плохо смотрите. Мне совсем не нравится ваш взгляд.
– Вам не нравится мой взгляд. А больше вас ничего не волнует? Или вы знаете, что ваш муж погиб?
– Я знаю?! – вскинулась Голикова. – Не знаю я! И то, что вы говорите, это неправда!
– Это неправда, но я вас подозреваю. Странная логика, вы не находите? – сдерживая усмешку, спросил Федор.
Он взял ее под руку и вместе с ней вышел за ворота. Ему нужно было встретить следственно-оперативную группу, а оставить Голикову без присмотра он не мог.
– Какая логика?!. Я не вижу здесь никакой логики!.. Вы приходите, спрашиваете у меня фотографию, потом я узнаю, что моего мужа нет… А если бы я показала вам другую фотографию?
– Но вы же показали мне фотографию своего мужа. Фотографию человека, труп которого сейчас лежит в лесу под присмотром лейтенанта Ольгина… Успокойтесь, Надежда Максимовна, и постарайтесь собраться с мыслями.
– Хорошо, перестаньте меня обманывать, и я успокоюсь, – кивнула она, делая вид, что пытается сосредоточиться.
– Я вас не обманываю, ваш муж действительно мертв.
– Да? Тогда покажите его! Тогда я поверю!
– Постарайтесь сделать так, чтобы я поверил в вашу невиновность, – покачал головой Федор.
– В мою невиновность? – оторопело глянула на него Надежда Максимовна. – Значит, вы меня в чем-то подозреваете?
– Кто видел, как ваш муж вчера уезжал в Москву? – спросил он, глядя на подъезжающую машину со следственно-оперативной группой.
– Кто видел?.. Так, дайте собраться с мыслями…
– Собирайтесь.
Старостин подошел к вышедшему из «Газели» следователю. Это был среднего роста сухопарый мужчина с узким лицом синюшного цвета и большим кадыком на тощем горле. Снегов не злоупотреблял спиртным, более того, даже никогда не увлекался, но лицо у него такое, будто он месяцами не просыхал. Районное начальство знало, что спиртное здесь ни при чем, а областное – не верило в это и считало Снегова бытовым алкоголиком. Дескать, на работе не пьет, но дома «закладывает на всю глубину горла». Во всяком случае, так рассказывали Старостину.
– Ну, что там у тебя? – спросил Снегов, пожав протянутую руку.
– Труп там, сразу за Колючкой… – махнул рукой вдоль реки Старостин.
– Где?
Колючкой назывался ручей, впадавший в реку. Вода в этом ручье даже в жаркое лето была холодной, потому его и назвали Колючкой.
– В шести километрах отсюда, вниз по реке, – пояснил Федор.
– К берегу прибило?
– Прибило.
– А может, там и погиб?
– Вряд ли. Хотя все могло быть. Я сказал Ольгину, чтобы ничего
