оскаленной головы черной пантеры, – он покачал головой:
– Да нет… я вижу, ты совсем из других краев. Однако наколка у тебя нетипичная. Похоже на то, Анохин, что ты даже среди своих ребят чем-то выделялся…
Один из сотрудников СИЗО протянул блондину пакет из плотной крафтовой бумаги, внутри которого, очевидно, находились сопроводительные документы на заключенного Анохина С.Н., адресованные руководству Вятского УИН.
Тот, присев на край стола, вскрыл перочинным ножом пакет и стал знакомиться с документами.
Анохин в эти минуты внешне выглядел спокойным; ему стоило сейчас немалого труда контролировать свои чувства и эмоции. Он заставил – нет, пытался заставить – поверить себя в то, что все происходящее вокруг не имеет к нему совершенно никакого отношения. Нет, это не он ощущал себя рабом, выставленным на продажу на невольничьем рынке, крепостным на помещичьих торгах-смотринах, несчастным негром в кандалах, к которому приценивается сразу пяток плантаторов… Определенно это кто-то другой, потому что с Сергеем Анохиным случиться чего-либо подобного попросту не могло.
– Так… интересно, – пробормотал блондин, вчитываясь в текст одной из справок. – Все-таки на поставках «герыча»[5] залетел… Любопытное дельце… Гм… странно, очень странно… хотя, конечно, в жизни всякое бывает.
Отложив в сторону пакет, он в упор посмотрел на Анохина, причем взгляд его, скрытый отзеркаливающими темными линзами, расшифровать было невозможно.
– Вот смотрю я на тебя, Анохин, и не понимаю, – произнес он, раздельно произнося каждое слово. – Ладно бы сам полез?! Жалованье у вас нищенское, это и ежу понятно… Допускаю, что надоело зажиматься, вот и захотелось бабок по-легкому срубить. Но зачем же ты бабу свою на столь гибельное дело подписал?
Анохин, до которого смысл сказанного дошел с небольшой задержкой, вдруг дернулся всем телом, как будто сквозь него пропустили электрический ток; он даже пошатнулся, словно вот-вот потеряет сознание…
– Что-о? – произнес он сдавленным голосом. – Повтори, что ты только что сказал!..
– Стоять!! – рявкнул оперативник СИЗО, тот, что поплотнее. – Стоять, блядь!! Руки на затылок!! Конвой!!!
– Вот такие уроды, как вы, меня и подставили! – хрипло сказал Анохин, делая шаг к столу, за которым заседала «медкомиссия».
В помещении санчасти поднялась яростная кутерьма… Анохин, потерявший голову, рванулся к столу. Но один из «абверовцев», опытный в своем ремесле человек, мгновенно оказался у него за спиной и перехватил ему горло резиновой дубинкой. Уже в следующую секунду в помещение санчасти ворвался звероподобного вида прапорщик – этот навалился с левого бока, выкрутил руку, взяв ее на «излом»… А за ним – еще двое, с резиновыми дубинками наголо. Другой «абверовец», более плотного телосложения, немного замешкался, прежде чем ему удалось выдернуть свой табельный «ПМ» из кобуры.
«А-а… пусть!! – мелькнуло
Героин
