книги, шкатулку и укладывала расческу и щетку на столик для умывания. В спартанской обстановке комнаты эти вещи выглядели неуместно яркими, как орхидеи среди чертополоха. Последней Пруденс достала фотографию матери в изысканно украшенной серебряной рамке. Снимок сделали, когда мать была чуть моложе, чем она теперь. Ноздри миссис Харпер раздулись, она взяла снимок в руки.
– Кто эта женщина?
– Моя мать.
Экономка бросила на девушку острый взгляд и поджала губы.
Пруденс оглядела привезенную с собой одежду. Ей, как и Ровене с Викторией, сшили несколько траурных нарядов, но даже простые черные платья выглядели неуместными для служанки благодаря дорогим тканям и модному фасону. Пруденс перешла к нижнему белью. Комбинация покроя «принцесса» из тонкого льна с валансьенскими кружевами на груди, несколько сорочек с продетыми по вороту голубыми шелковыми лентами и мягкая батистовая ночная рубашка с вышитыми фестонами.
– В жизни не видела подобной нелепицы, – фыркнула миссис Харпер. – Не знаю, чем ты занималась до приезда в Саммерсет, но здесь таких подарков не жди. – С этими словами экономка вылетела из комнаты.
Пруденс готова была сгореть от стыда. Судя по всему, ее приняли за избалованную содержанку. Миссис Харпер с ее вечно поджатыми губами понятия не имела, что несколько часов назад к Пруденс относились так же, как к Ровене и Виктории. Пруденс захлопнула дверь и на миг почувствовала себя лучше. Но следом накатила волна глубокого, полнейшего одиночества.
Она тяжело опустилась на кровать, комкая листок с правилами. Затем разгладила бумагу и прочла:
Леди и джентльмены не должны слышать вашего голоса.
Если к вам обращаются, отвечайте вежливо, но не заговаривайте, если вас не спрашивают.
При встрече на лестнице с господами или их гостями опустите глаза и посторонитесь.
Никогда не разговаривайте с другими слугами в присутствии госпожи.
Не подзывайте никого из другой комнаты криком.
На звук колокольчика отвечает только дворецкий.
Слуги сами следят за тем, чтобы в положенное время не пропустить прием пищи. Повар не будет готовить еду для вас лично.
Слугам ни под каким предлогом не разрешается выносить ножи, вилки и другие приборы из Большого зала, а также забирать оттуда еду.
Женщинам запрещается курить.
Слугам запрещено приглашать гостей.
Сумма любого ущерба, причиненного хозяйству, вычитается из жалованья.
С каждым прочитанным правилом Пруденс, казалось, слышала, как наглухо захлопываются двери, связывавшие ее с прошлым. Какое отношение имеют к ней эти жуткие распоряжения? Она оглядела голую комнату, и глаза наполнились слезами. Что она тут делает? Ей хотелось найти утешение у Ро и Вик, но Пруденс не могла рассказать им, в какую пучину отчаяния она низверглась. Им было достаточно
