за информацию. Я заеду к тебе ближе к вечеру, и поговорим подробней по дороге на виллу в моей машине.
Он положил трубку и, еще раз извинившись, попросил свою гостью:
– А теперь, Джулия, о последнем человеке из вашей компании, которого вы называли…
– Сидней Белтам.
– Да, вот о нем.
Блейку показалось, что ее лицо посветлело. Или это глаза приобрели теплый оттенок.
– Сидней – выдающаяся личность, – проговорила она. – И всегда был таким, с первого университетского курса. – Потом улыбнулась, но не собеседнику, а чему-то внутри своей памяти. – Он всегда отличался, даже от самых лучших. Не только умом и способностями. Может быть, это человек нового мира, если такой когда-нибудь будет создан. Потому что у Сиднея невероятно высокие жизненные планки, ориентиры на сверхзадачи, вы понимаете? Кто-то из наших профессоров сказал, что у него потенциал нобелевского лауреата, и был, несомненно, прав. Но Сидней не захотел остаться в академической науке, решил уйти в практическую и экспериментальную фармакологию. У него превосходные идеи и разработки. В полном смысле слова, это наш мозг. Не исключено, что Сид станет создателем революционных лекарств, которые спасут жизни миллионам. – Опять немного странная, с нежным оттенком улыбка блеснула на ее лице. – Все, что он делает, делает на отлично с плюсом. Как и в спорте, которым всю жизнь занимается. У него мастерский пояс по каким-то там восточным боевым искусствам.
– Белтам тоже член совета директоров?
– Разумеется.
– А его отношения с погибшим?
– Дружеские были, как и у меня. Ну, и тесные рабочие, конечно.
– Никаких противоречий?
– Простите, Артур, – ему вдруг показалось, что она слишком поспешно полезла за второй сигаретой, – это наивный вопрос. В сложном и очень большом деле никогда не обходится без противоречий. Важно, как люди умеют их разрешать.
– Значит, все-таки были?
Она пустила дымок, и опять, показалось Блейку, немного внутренне напряглась.
– Были, как впрочем, и у меня. Связанные с тем, что у каждого существовали собственные взгляды на перспективы развития концерна и на его рыночную ориентацию.
– Но последнее слово оставалось за Эрни Детлогом?
– Иногда он поддавался чужому мнению, – уклончиво произнесла она, – иногда нет.
Блейк, тем не менее, не стал уточнять.
– Спасибо, – поблагодарил он. – Теперь об очень важном. Кто является основным наследником капиталов покойного?
– Эрни не скрывал, что по завещанию – жена и брат равными долями. Что-то, как положено в таких случаях, выделялось на благотворительность, но это мелочь.
– А ваше мнение, патрон, о самой Джулии Паркер?
Машина уже находилась на полпути к вилле, и Блейк успел рассказать все о своей утренней встрече.
– Честно говоря, ничего сколько-нибудь определенного. Но ощущение такое, что она не слишком глубоко
