не нравится?
– Дело не в этом, а в том, что у них, директора и заместителя, отстрельный расклад компаньонства. Каждый владеет пятьюдесятью процентами акций, а что это означает?
– Что все вопросы они должны решать сообща, – предположил Савелий. – Или оба согласны или не проходит.
– Это тоже, – кивнул Виталик. – Но в первую очередь они должны мечтать избавиться друг от друга! Потому что каждый висит у другого камнем на шее и каждому обидно. Когда у одного семьдесят пять процентов, а у другого – двадцать пять, тут вроде бы все ясно, у кого больше – тот и рулит, хотя варианты, конечно, могут быть разные. А пятьдесят на пятьдесят – это самый конфликтный расклад, причем парализующий работу при малейшем раздоре. И еще надо учитывать межличностный конфликт. С одной стороны, у нас бывший владелец всего бизнеса, который хотя бы поэтому должен считать себя главнее, а с другой – человек, который вложился в бизнес и тем самым спас его. Он же тоже вправе считать себя ну хоть настолечко, – Виталик показал пальцами насколько, – выше компаньона? Вправе! Плюс разные взгляды на бизнес, как я уже сам понял – покойный директор был консерватором, а его заместитель – новатор чистой воды. Так что если бы следом за Высоцким-младшим убили бы Высоцкого-старшего, то господин Вергун сидел бы сейчас у нас на Петровке и рассказывал, как ему в голову пришла такая замечательная мысль – убить четверых вместо двоих, чтобы скрыть мотив. И ведь рассказал бы…
– А сейчас у вас, значит, сидит Высоцкий? – спросил Савелий и тут же понял, что сморозил глупость. – Это я не подумал…
– Да, никто не станет убивать единственного сына, чтобы замаскировать убийство компаньона. Тем более что по свидетельству окружающих, а мы опросили не только сотрудников склада, но и соседей Высоцких, между отцом с сыном было полное взаимопонимание, никто никогда не видел и не слышал, чтобы они ссорились. Разве что по работе старший мог младшему замечание сделать, не более того. И жили они вместе – папа, мама и сын, это тоже показатель. При напряженных отношениях сын бы съехал на съемную квартиру или к какой-нибудь бабе.
– Женщине, – поправил Савелий, которого коробило от слова «баба». – Бабы и девки остались в классических романах, сейчас вокруг только женщины и девушки.
– Фурии, гарпии и Медузы-горгоны, – скривился Виталик.
– Если так считать, то вокруг одни фурии и будут, – заметил Савелий. – Кстати, а Лариса твоя к какой категории относится?
– Медуза-горгона, – не раздумывая ответил брат. – Она когда злится, у нее натурально волосы дыбом встают и взгляд становится та-а-акой… Ладно, давай не будем о грустном…
Официант принес заказ – «Маргариту» и сицилийскую с говядиной для Виталика и «Четыре сыра» для не столь голодного Савелия. Несколько минут брат утолял голод, ожесточенно орудуя ножом и вилкой и отрывисто рассуждая насчет того, что вкуснее всего есть руками. Насытившись, Виталик наполовину осушил свою кружку и продолжил:
– Я сегодня пообщался с Высоцким. Мужик в трансе, ему реально
