собака не шевельнулась. Очнулся, чувствую, что рук и ног не ощущаю. Стал шевелиться, дергаться, растираться. Отскрёб лёд на стекле, глянул – стоит, стервец, перед машиной, слушает внимательно мой скрежет, как лучшую музыку. Луна полная, снег. Книгу можно читать, а тигра почти не видно: только тень его, да над тенью что-то призрачное, полупрозрачное чуть светится, словно оболочка души дьявольской. Вот он какой, лунный зверь!
Я ногами топаю, на сиденье прыгаю, ору-ругаюсь, а тот стоит, наслаждается. Сел потом тигр, завалился на бок, посучил лапами, перевернулся на спину, ёрзает на снегу. Весело ему, завывает, урчит, только смеха демонского не хватает.
Собаку к себе прижал, руки грею – нормально рукам, а ногами топаю – ноги мерзнут. Выскочил-то без портянок – носки только на ногах, под курткой только одна рубаха, хорошо, что шапку надел. Повезло мне, что мороза сильного не было.
На крики тигр внимания не обращает. Нашел спички в бардачке, стал зажигать, швырять из приоткрытой дверцы – стекло опускать боялся: вдруг поймёт тигр, что это не одно целое с дверцей, да и лапой попробует на прочность. Но тигр только голову опускает к упавшим спичкам, да следит, как они потухают в снегу. Надергал из сиденья ветоши какой-то, обмотал гайки, поджигаю да швыряю в зверя. Но тот отошел подальше, улегся, вроде как заснул даже.
Я и волком выл, и орал, и железяками стучал, и дверцей хлопал: не уходит!
Стал песни петь, себя подбадривать: «Врагу не сдается наш гордый „Варяг”!» А ночь всё тянется. Что ты тут сделаешь? Остается одно: ждать до утра. Жду, ногами стучу – мёрзнут! Что делать? В кабине костёр не разведешь: машину спалишь. Да и из чего костёр? Из сиденья, что ли?
Приспособился боком приседать меж сиденьем и панелью. То на одной ноге, то на другой. Теплее. А пальцы на ногах всё равно мёрзнут. Нащупал под сиденьем железяку-монтировку, пропорол дерматин, разодрал сиденье, нащипал ваты, разулся, растёр пальцы, обвернул ватой, натянул носки, обмотал куском тряпки, сверху полиэтиленом – в сапоги уже не засунешь. Сначала одну ногу, потом другую. Ноги спасены! Засунул их в голенища – всё теплее. А ночь-то вся ещё впереди – луна только до половины добралась. Тигр всё стережет, не уходит. Как его прогнать?.. М-да…
Что-то изменилось…
С трудом выпрямляю затёкшее тело. Ноги? Да не-е – живы ноги. Луна перебралась на другую сторону, светит через стекло правой дверцы. Светит другим светом. В кабине изнутри выросла белая шерсть – иней. Иней белеет. Не желтеет от света луны, а белеет. Рассвет? Точно!
Процарапал на стекле глазок, глянул. С другой стороны. Тигра нет! Открыл дверцу, осторожно выглянул. Нету!
В утреннем свете пестрит снег, истоптанный тигром. Ушёл? Внимательно всё вокруг оглядываю. Ушёл! Распахиваю дверцу, встаю на подножку, готовый спрыгнуть и бежать в зимовье, но… громыхнувший рык толкает обратно в кабину.
Подперев дверь зимовья спиной, на крылечке развалился полосатый!
Чтоб тебе ни дна ни покрышки!
Золотые
