сейчас, ничего не сказав, как воровка. Она различила несколько слов, машинально попыталась уловить суть разговора.
Голос Вероники был серьезен и тверд.
Софи встала, отошла на несколько шагов от двери, но это ничего не меняло, теперь уже глухой голос Вероники был различим, как если бы она разговаривала здесь, в гостиной. Это были ужасные слова банального разрыва. Жизнь девушки ее не интересовала («Все кончено, говорю тебе, все кончено»), Софи плевать на ее незадавшиеся любовные истории, она подошла к окну («Мы говорили об этом сотни раз, не надо начинать все сначала!»). Слева небольшой секретер. И тут у нее родилась мысль. Она прислушалась, чтобы понять, как развивается разговор. В данный момент они на стадии: «Оставь меня в покое, сколько тебя просить!» – следовательно, еще немного времени есть; она тихонько открыла центральную панель секретера и увидела в глубине два ряда ящичков. «Все эти разговоры на меня не действуют, уверяю тебя…» Во втором из них обнаружились банкноты по двести евро, не очень много. Она насчитала четыре. Продолжая шарить дальше, запихнула их в карман. Ее рука («И ты думаешь, что я растаю?») натолкнулась на твердую обложку паспорта. Она открыла его, но решила отложить подробное изучение на потом. Убрала в карман и его. Следующей ей попалась начатая чековая книжка. Времени осталось, только чтобы добраться до дивана и переложить все во внутренний карман куртки, и вот мы уже на стадии «Жалкий тип!». Потом слышится «Неудачник!», и наконец «Ничтожество!».
Трубка с грохотом вешается. Пауза. Вероника все еще в коридоре. Софи постаралась принять соответствующее выражение лица; рука покоится на куртке.
Наконец Вероника вернулась. Неловко извинилась, попытавшись улыбнуться:
– Мне очень жаль, вам, наверное… Мне очень жаль…
– Ничего страшного… – откликнулась Софи. – Мне, наверное, пора.
– Нет-нет, – возразила Вероника. – Сейчас приготовлю кофе.
– Я лучше пойду…
– Но это же минутное дело, уверяю вас! – Вероника утерла глаза тыльной стороной ладони, опять попыталась улыбнуться. – Так глупо…
Софи дала себе еще четверть часа, потом она уйдет, что бы та ни придумывала.
Из кухни Вероника завела:
– Он мне уже три дня названивает. Я все перепробовала, телефон отключала, но с моей работой это не всегда возможно, а если просто не подходить, звонки так на нервы действуют. Поэтому я иногда выхожу выпить кофе… Рано или поздно ему надоест, но он странный тип. Из тех, кто как вцепится…
Она поставила чашки на низкий столик в гостиной.
Софи поняла, что переборщила с вином. Вокруг нее все вдруг медленно закружилось, просторная квартира, Вероника – все слилось, потом выплыло лицо Лео, часы на каминной полке, бутылка из-под вина на столе, детская комната, какой она ее застала, когда вошла, с комом простыней на кровати, хлопающие дверцы шкафа и тишина, когда она испугалась. Предметы пляшут перед глазами, всплывает паспорт, который она прячет в карман куртки. Ее затопила волна, все постепенно тускнело, растворяясь
