подсветки не могли вырвать стены из цепких объятий тьмы.
Около сотни распаренных подростков остервенело сотрясались в такт тяжелой танцевалке. Некоторые курили, некоторые бессмысленно улыбались. Над головами приплясывали на стенах нарисованные скелеты, светящиеся в потоках ультрафиолета, парили анимационные призраки. Лазеры мигали в едином ритме, люди двигались в едином ритме, воздух подрагивал, сигаретный дым струился к потолку, подчиняясь, казалось, тому же ритму.
– Жизнерадостное местечко, – нахмурилась Анечка. – Деня мог бы выбрать клуб почище.
– И чем бы мы тогда занимались? – безразлично спросил Лесик. – Ловили бы бабок-гадалок?
В дальнем конце зала возвышалась черная сцена, на которой в световых столбах прожекторов эпилептически дергалась четверка музыкантов. Звуки они издавали такие, что музыкой это мог назвать только глухой.
– Чего это Деня сегодня на клавишах? – удивилась Анечка.
– Секрет… – не сумел сдержать смешок Лесик.
– А серьезно? – Девушка старалась перекричать лавину рвущегося со сцены звука.
Мелькание лазеров начало действовать на нее возбуждающе, дрожь в груди постепенно спускалась ниже, завладевая всем телом. Казалось, упругие волны барабанного рокота и всеобщего возбуждения щекочут кожу под одеждой.
– Вчера зрители пытались Деню в зал стащить, – сказал Лесик. – Он малость повредился.
Музыка оборвалась так резко, что последнее слово Лесика повисло в замершем воздухе. Но никто из посетителей клуба не обратил на это внимания. Клавишник – долговязый, затянутый в кожу белобрысый юноша – придвинул к губам микрофон. Рокот движения и неотлаженный свист отдались в динамиках. Музыкант картинно прислушался, его губы растянулись в улыбке.
– В нашей программе короткий перерыв, – подмигнул он собравшимся.
Зал отозвался неодобрительным гулом.
– А после небольшой паузы на сцену выйдет та, которую все так ждут, – продолжал белобрысый. – Лучезарная Коротышка-Ириш с новой программой!
Толпа взревела, многие в щенячьем восторге захлопали в ладоши. Клавишник помахал им рукой. Гул усилился.
Анечка брезгливо скривилась и взяла Лесика за локоть.
– Пойдем в гримерку! – крикнула она ему в ухо, стараясь перекрыть рев толпы.
Они двинулись через зал – Лесик активно работал локтями, на него ругались, отчего Анечка только больше хмурила брови. Музыканты уже скрылись за кулисами, и только клавишник копался с проводами синтезатора.
– Чего это вы? – удивленно вытаращился он, увидев знакомые лица.
– Ты еще спрашиваешь? – сквозь зубы процедила Анечка. – Тебя больше часа нет на связи! Совсем с ума посходили? Мы из-за вас чуть не убились.
– Остынь, – попробовал остановить ее Лесик.
– Не затыкай мне рот, – отмахнулась девушка. – Трудно было позвонить?
