style="font-size:15px;"> – Это как с любовью.
Тогда, глядя прямо в глаза Вики, доктор спросила:
– Было ли что-то, связанное с любовью, которая ранит?
– Было, – ответила Вики без колебаний, но уклончиво.
Когда доктор спросила, как конкретно любовь может ранить, Вики стала еще более уклончивой.
– Доктор, – сказала она, – Сивилла не хочет никого любить. Это оттого, что она боится близости с людьми. Вы видели, как она ведет себя здесь. Все это часть одной и той же мозаики – на нее находит боязнь рук, боязнь людей, боязнь музыки, боязнь любви. Все это ранит ее. Все это заставляет ее бояться. Все это вызывает у нее чувство печали и одиночества.
Доктор, прекрасно сознавая, что Вики описывает те же симптомы, которые она сама перечисляла вчера вечером, плюс любовь, захотела, чтобы ее партнерша по анализу обратилась к причинам.
– Вики, – спросила она, осторожно подталкивая ее в нужном направлении, – а вы разделяете какой-нибудь из этих страхов?
– Конечно нет, – ответила Вики.
– Почему же Сивилла боится, а вы – нет? – настаивала доктор.
– Есть существенная разница между Сивиллой и мной. Я могу делать все, что мне угодно, потому что я не боюсь.
– Но почему не боитесь?
– У меня нет для этого причин, вот и все. – Раскрываться глубже Вики не желала. – Бедная Сивилла, – вздохнула она, меняя тему, – каким это было для нее испытанием. Она чуть не задохнулась. У нее почти постоянно болели голова и горло. Она не может плакать. И не будет. Все были против нее, когда она плакала.
– Кто все? – с надеждой спросила доктор.
– О, я предпочла бы не говорить об этом, – ответила Вики с извиняющейся улыбкой. – В конце концов, я не была членом их семьи. Я лишь жила вместе с ними.
Виктория Антуанетта Шарло захлопнула дверь, которая начала было приоткрываться. Однако лучик света появился. Отсутствие ухода, а возможно, невнимательное отношение, о чем стала подозревать доктор, позволяли с большой вероятностью предполагать, что причину, по которой Сивилла не способна плакать, Вики усматривает в семействе Дорсетт.
События развивались очень быстро. Пока доктор Уилбур переваривала эту последнюю мысль, произошла бесшумная и почти неуловимая перемена, и уверенная в себе Виктория Антуанетта Шарло мгновенно исчезла. Исчез характерный для нее апломб. Безмятежно-спокойные глаза расширились от страхов, перечисленных ранее. Вики, которая не была членом семьи Дорсетт, вернулась в тело Сивиллы, появившейся здесь.
С удивлением обнаружив, что сидит на кушетке рядом с доктором, Сивилла резко отодвинулась.
– Что случилось? – спросила она. – Я не помню, как приходила сюда сегодня. Вновь фуга?
Доктор Уилбур кивнула. Она решила, что настал момент внятно разъяснить, чем на самом деле являются эти фуги. Анализ должен пойти быстрее, считала она,
