Вангелия помедлила, но все же ответила: – Мне такой стол в своем доме накрывать никогда не придется.
– У тебя вся жизнь впереди. – Ольга ободряюще сжала ее руку. – Никто не знает, как она сложится.
– Кто бедным родился, тот бедным и всю жизнь проживет. Наша семья никогда не разбогатеет.
Что могла возразить Ольга?
«Вправе ли я возражать, давать надежду, которая, может быть, окажется пустою?» – подумала она.
Некоторое время шли молча.
– Ванга, – вдруг спросила Ольга, – а почему ты так испугалась?
– Когда? – не поняла та.
– Когда мы на стол сервировали. Ты испугалась из-за Снежаны.
– Мне… Мне показалось… – Вангелия словно подыскивала слова. И наконец нашла их. – Я увидела, что она пропадает.
– В каком смысле пропадает? – не поняла Ольга.
– Просто пропадает. Только что была – и вдруг нет ее.
Ольга смотрела на Вангелию с недоумением. Ощущение тревоги все чаще охватывало ее рядом с этой девочкой, которую она успела полюбить.
Глава 11
Этой ночью воспитательница не спала, а читала роман про Джен Эйр. Ее приглашали в Дом слепых только на ночные дежурства: она была уже слишком немолода, чтобы справиться днем с воспитанницами, каждая из которых требовала особого внимания. Зато ночами ей было нетрудно бодрствовать – все равно бессонница.
Роман увлек ее настолько, что она не заметила, как одна из девочек тихо поднялась со своей кровати и, быстро уложив одеяло так, чтобы казалось, будто под ним кто-то лежит, на цыпочках пошла к выходу из спальни.
Может, воспитательница все-таки заметила бы это и перехватила бы девочку на пороге, но тут другая воспитанница, Вангелия Сурчева, вскрикнула во сне и заметалась на кровати. Воспитательница подошла к Вангелии, взяла ее за руку, поправила одеяло. Когда она вернулась к своему столу, дверь спальни уже закрылась за беглянкой.
Воспитательница села за стол. И тут Вангелия, которая уже как будто бы успокоилась, вскочила с кровати с криком:
– Снежана!
Воспитательница снова поспешила к ней.
– Что ты, Ванга? – сказала она. – Тише, тише. Все спят.
Вангелия сидела на кровати. На лице ее был написан настоящий ужас.
– Снежана… Снежана… – повторяла она.
– Она спит. Все спят, – сказала воспитательница.
– Она не спит! – вскрикнула Вангелия. – Ее нет! Совсем нет!
Стали просыпаться и другие девочки. Надо было поскорее успокоить всех.
– Да как же нет? Вот же она.
Воспитательница подошла к кровати Снежаны, приподняла одеяло… И вскрикнула сама – испуганно, тревожно.
– Сне-жа-на!..
Ольгин голос звучал в ночном осеннем парке так громко, словно она говорила в рупор. Она выскочила из своей комнаты прямо в ночной рубашке, только успела набросить пальто. И вот теперь
