она только после третьей переделки. Одни железные детали стоили по местным меркам немалые деньги, а без них, насколько он помнил, жечь уголь трудно и опасно для жизни. При отоплении по-черному, без печной трубы, что кое-где практиковалось, уголь использовать вообще невозможно.
В результате обсуждений решили рекомендовать использовать уголь для готовки везде, где это позволяют условия. Всех, кто будет его покупать, решено было предупреждать об опасности угорания.
Уже тогда его посетила мысль, что с использованием угля он поспешил — пока нет дешевых чугунных деталей для печей, не стоило вообще поднимать этот вопрос. Но более важные проблемы отвлекли «великого реформатора» от угольного вопроса. Себе он печи перестроил, к великому неудовольствию джур, дым от угля им категорически не нравился, и еду они бы предпочли готовить на дровах. Увы, вопрос-то поднял, добился его рассмотрения и частичного внедрения в жизнь, а вот проконтролировать использование угля хотя бы в Азове не удосужился.
«А ведь их претензии ко мне кой-какое основание имеют… Ляпнул тогда, до конца не продумав, природозащитник хренов, а люди погибли. Не только по своей невнимательности, но и по моей глупости… Господи, прости, ей-богу, не хотел! Будто заколдована у нас земля, хотим как лучше, а получается как всегда… но признавать свою вину перед этими… пираньями никак нельзя. Будем выкручиваться».
— Я кого-нибудь из вас или погибших покупать и палить уголь уговаривал?
— Нет, — ответил Ефремов, ткнув локтем под дых куренному, было раскрывшему рот для ответа. — Однако нам сказали, что использование этого сатанинского камня — твоя придумка.
«Мне только обвинения в сатанизме не хватает для полного счастья!»
— Это кто же обыкновенный горючий камень сатанинским объявил?
— Так горит же, как и серой, бывает, чуток пованивает. А главное — люди от него гибнут.
— Насчет запаха серы… первый раз слышу. У меня в доме им печи каждый день топят, нету такого. Впрочем… в порохе-то сера уж точно есть, и людей он еще как убивать может, ты его тоже сатанинским зельем считаешь?
— При чем здесь порох?!
— При чем здесь я?
— Но люди-то погибли!
— Царство им небесное! — перекрестился (троеперстно) Аркадий.
— Царство небесное! — дружно двумя перстами перекрестились его собеседники. До Никона и его злосчастных реформ никого эта разница в сотворении креста не смущала.
— Родичам погибших-то надо бы виру выплатить, — прервал короткое молчание Жученков, до этого молчавший. — Обычай у нас, стало быть, таков.
— Дык, я ж разве против? — удивился Москаль-чародей. — Кто у вас там уголь разжигал, пускай и платит.
— А ты, значит, здеся ни при чем?! — выпалил куренной Порох. — Не ты, стало быть, сию сатанинскую прелесть на свет божий вытащил?!
