только в прошлый раз их было восемь! Преувеличивая свои заслуги, ты порождаешь во мне неуверенность. А никогда не смогу стать таким великим сталкером, как ты!
– Да не, ты не дрейфь, вот походишь по Зоне – научишься всему…
– Да нет же! Я имел в виду, что никогда не смогу так хвататься, как ты. А без этого – какой же я буду сталкер-ветеран? Перестань калечить мою судьбу, жестокий человек!
Пригоршня сперва надулся, замолчал, потом заявил:
– Бандитов было семеро. Банда Чурова, можешь спросить в баре, когда вернемся. Их все помнят.
Где-то далеко, но достаточно отчетливо прогремела автоматная очередь, затем еще и еще. Звуки в лесу искажались, на них накладывалось эхо, и определить, откуда доносятся звуки перестрелки, было непросто, Пригоршня присел и насторожился. Слепой последовал его примеру, тоже припал к толстому древесному стволу и завертел головой.
– Хорошо садят, патронов много, – заметил он. – Не жалеют боеприпасы.
Бой продолжался несколько минут, затем стало тихо. Пригоршня объявил:
– Точно у нас за спиной. Там, откуда мы притопали то есть. Мне это не нравится. Три или четыре автомата плюс, пожалуй, снайпер. Одиночные, редкие – похоже, прицельный огонь на выбор. Тебе этот оркестр ничего не напоминает?
– А что он мне должен напомнить? Я по концертам не особо хожу.
– Примерно такой же состав по Есаулу и его банде похоронную отыграл, вот что.
– Я думал, мы от них хорошо отстаем, – удивился Слепой. – Мы же отправились через пару часов после боя на той прогалине. Да еще обходной маневр…
– Вот и я так думал, – поддакнул Никита, – точно, ночью я не пойду. Ищем ночлег. Только такой, в котором обороняться удобно. А то мало ли что.
Подходящим местом Пригоршня признал одинокий кирпичный домик, стоящий на краю широкого поля. То ли сторожка, то ли склад какой-то на месте прежних сельскохозяйственных угодий. Место, которое раньше было полем, заросло сорной травой по пояс высотой, да и кустарник тоже кое-где пробился, то есть предполагаемому врагу было бы где укрыться на подступах к дому, но все-таки лучше, чем в лесу, где за деревом в трех шагах от тебя может притаиться кто угодно.
Само строение выглядело достаточно прочным. Разве что крыша прохудилась, но стены оказались целы. Двери не было – ее пустили на дрова, когда кто-то устраивался на ночлег в этом домике. Несколько досок все еще валялись у старого кострища, и Пригоршня тут же доломал их и разжег огонь. Потом прошелся по комнате, вороша ногой разбросанный повсюду сор и тряпье. В углу громоздилась куча хлама, драный ватник, фетровая шляпа с оборванными полями, ржавые консервные банки, битое стекло. Попадались и крысиные косточки, высохшие, начисто обглоданные.
Слепой сел у окна и уставился на заброшенное поле. Сейчас, в свете заходящего солнца, оно казалось красным. Красная трава, красные кусты, а посередине – аномалия, названия которой Слепой пока что не знал, – время от времени
