в учебе, и умение руководить не только узким составом актива, но и знать в лицо и по имени многих рядовых комсомольцев на всех факультетах. Именно доступность общения обеспечивала ему и популярность, и авторитет руководителя, и расположение к нему как своему парню, создавая условия для управления многотысячной организацией, всеми возникающими в ней инициативами. Юру знали все и, как правило, дружно откликались на его деловые призывы. Уже прошло много лет, как Юрий Михайлович Рачинский закончил свой жизненный путь. Немало лет прошло и с тех пор, как и комсомол ушел из жизни нашей молодежи. Я вспоминаю имя нашего вожака для того, чтобы те, кто, может быть, прочтет эти строки, знали, что комсомольцами были, отдавая свои силы, ум и одержимость благородными идеями и намерениями, достойные памяти и уважения люди.
Секретарем бюро ВЛКСМ нашего исторического факультета в 1949 году был избран Вася Пономарев, студент пятого курса, тоже партиец и тоже участник войны, родом из челябинской рабочей семьи, также вызывавший к себе доверие человек, умеющий руководить энергией людей в интересах общего дела. Правда, в сравнении с Юрой Рачинским наш факультетский секретарь был постарше и поскромнее внешним видом. Он, пожалуй, был и поспокойнее, и помудрее, и пообстоятельнее в выборе решений, касающихся общего дела, как и подобает уральцу. Так случилось, что и первый, и второй оказались избранными на руководящие должности в результате события, получившего широкий резонанс не только в университете, но и во всей Москве, и даже гораздо шире – в жизни комсомольской организации всей страны, которая была замечена на самом верху руководства комсомола и партии. А произошло оно на нашем курсе еще до моего на нем появления.
В 1949 году состоялся очередной XIV съезд ВЛКСМ. Тогда во всех республиканских и областных комсомольских организациях проходили собрания, на которых избирались делегаты на съезд. А Московскому университету в составе своей делегации на съезд было предложено избрать первого секретаря городского и областного комитета Николая Прокофьевича Красавченко. Это был человек довольно зрелого возраста и с большим опытом руководства московским комсомолом, известный еще с конца тридцатых довоенных годов. Он вошел в него в качестве секретаря МК и МГК ВЛКСМ после так называемого «разоблачения дела Косарева». Придя к руководству прямо со студенческой скамьи из Института философии, литературы и истории, он очень быстро закрепился в нем как один из авторитетнейших лидеров, пользовавшихся доверием и поддержкой вышестоящих инстанций.
Мне имя Н. П. Красавченко запомнилось с 1946 года. Правда, до этого, еще в 1942 году оно появилось в газетном сообщении о поездке советской молодежной организации в США. Тогда всем стало известно, что во главе ее были две личности – героиня обороны Севастополя Людмила Павлюченко и секретарь МК И МГК ВЛКСМ Н. П. Красавченко. О первой я уже кое-что знал из информационных сводок о севастопольской эпопее, а вторая фамилия
