повторил Гучок. – У меня идея! Привязывай веревку к ветке!
Они привязали веревку к нижней ветке большой старой ели. Веревка сразу натянулась, а ветка под напором рыбьего натиска согнулась.
– Теперь бежим в воду и помогаем рыбам! – крикнул Гучок.
– Здласьте! – остановился Игорёк. – Я цево-та не понял, кто каво ловит? Мы лыбу или ана нас?
– Быстрее, а то сейчас идея порвется! – потянул он Игорька.
Мальчики запрыгнули в воду, схватили сетку и стали тащить её от берега. Оторопевшие рыбы, сбитые с толку, остановились и выпучили на них глаза. Когда тянуть сетку дальше уже было нельзя, Гучок скомандовал:
– Отпускай!
Согнутая до предела ветка резко распрямилась, и сетка с рыбой мгновенно вылетела из воды. Обессиленные друзья вылезли из воды.
– Вот это лыбалка! – восхищенно произнес Игорёк. – Тепель не панятна, цего на делеве больсе: лыбы или сысек. Па-моему лыбы.
Они стояли возле ели и снизу вверх смотрели на увешанное рыбой дерево.
– Ты када-нибудь видел такую пладвинутую навагоднюю ёлку? Плямо тебе, мецьта сталухи из сказки пла залатую лыбку, – не переставал восхищаться Игорёк.
Одна из рыб свалилась ему на голову.
– О! И иглуски не бьютца, а так интелесно слёпаютца.
Вдруг из-за деревьев послышалось какое-то урчание и треск веток.
– Медве-е-едь! – испуганно протянул Игорёк. – Нет, ну ты посмотли на нево. Как толька у нас лыба, так зди медведя в гости. Как будта этаму винипуху в лесу есть нецево. Нада засисять свой улов!
С этими словами он решительно взял в руку ложку. Потом, глянув на неё, выбросил и стал в стойку каратиста. Потом, видно для большего устрашения, надел на шею ожерелье из клешней раков.
– Погоди, у меня идея, – остановил его Гучок.
Когда медведь выбрался из густого и колючего кустарника на берег, он увидел удивительную картину. Двое мальчиков в зимних куртках, шапках и шлёпанцах водили хоровод вокруг ёлки, увешанной шишками и рыбой, и пели новогоднюю песню. Сбитый с толку, медведь уселся на задницу и понюхал носом воздух. Оглядевшись по сторонам, он снова посмотрел на по-зимнему одетых мальчиков и прислушался. Услышав в песне слова про снег и мороз, он поёжился и потёр себя лапами, как бы согревая. Ничего не понимая, мишка широко зевнул, развернулся и побрёл искать себе берлогу для зимней спячки.
– Фу-у-у, – облегчённо вздохнул Игорёк, снимая шапку и вытирая пот со лба. – Халасо, сто усол. А то у меня все песни пла снег и малос узе законцились.
– У меня оставалась ещё одна песня, – сказал Гучок. – Про хоккей.
– А-а. Ну, тада у меня была есё песня пла плызки с тламплина. Но всё лавно нада атсюда убилаться. А то этат медведь, када всё паймёт, велнётся сюда с песней пла две вкусные катлеты на виласипетах.
Они собрали вещи и погрузили их на велосипеды.
– Улов нада не забыть, – вспомнил Игорёк и подошёл к ёлке.
Он походил вокруг неё, соображая,
