заедет в воскресенье в три, как только вернется.
Она долго перебирала одежду. На самом деле выбор уже был сделан, она знала, что из ее вещей ему нравится, но хотелось лишний раз убедиться, что она не ошиблась. Проходя мимо окна, остановилась и оборвала увядший цветок орхидеи. Остальные цветы по-прежнему были роскошны, и она залюбовалась их совершенством. Безупречная красота и симметрия, полное отсутствие недостатков. Увидев эти цветы, он сравнил ее с орхидеей. И все-таки он прав не всегда. Орхидея идеальна. А она нет. Он позволяет ей чувствовать себя единственной, и внешне, и внутренне. Но он должен быть рядом, она должна видеть уверенность в его глазах. А когда его не было, побеждало иное – то, что порабощало ее душу и не заслуживало любви. Стремительно и беспощадно оно возвращало себе утраченную власть.
Она помедлила у двери. Если она выйдет сейчас, то придет вовремя. А если опоздать? Намного. Интересно, он разозлится? Может, тогда он поймет, что она вовсе не так безупречна, как ему кажется. Может, тогда он покажет наконец свои скрытые стороны, обнажит то самое, обязательное – как ей казалось – но. Даст понять, что любит ее только при условии, что она безупречна. Отключив мобильный, Моника села на диванчик в прихожей.
Он прождал сорок пять минут. Когда она наконец появилась, он стоял на площади насквозь промокший. Не хотел покидать место, где они договорились встретиться.
– Слава богу, я так волновался, думал, что-то случилось.
Ни одного злого слова. Ни намека на раздражение. Он притянул ее к себе, она спрятала лицо в его мокрой куртке и почувствовала стыд. И все равно она не верила. Не верила, нет.
В ту ночь они остались у нее. Утром, когда пришло время собираться, он не отпускал ее из объятий.
– Я подсчитал, что тебя не будет сто восемь часов, восемьдесят пять я, может, и выдержу, больше – вряд ли.
Она прижалась к нему и на миг почувствовала головокружение. Захотелось остаться. Единственный раз в жизни нарушить собственные правила.
– Я скоро вернусь, меня приведет тоска по дому.
Улыбнувшись, он поцеловал ее лоб.
– Ты там поосторожней с электрическими проводами.
Улыбнувшись, она посмотрела на часы и поняла, что надо спешить. Ей очень хотелось сказать три труднопроизносимых слова. Но вместо этого она прижала губы к его уху и прошептала:
– Как хорошо, что именно я стала твоей голубкой.
И в этот миг нельзя было предположить, что та Моника, которая отправляется в путь, не вернется никогда.
4
Прошло четверо суток прежде, чем она собралась с духом и начала формулировать ответ. По ночам ей снились беспокойные сны, действие в них происходило у моря. В глубине плавали огромные, похожие на черные облака, привидения, и, хотя она стояла на берегу, они ей угрожали, а она была беззащитна. Она свободно двигалась и снова была стройной, но что-то мешало ей уйти. Что-то с ногами. Несколько раз она просыпалась – ее накрывало гигантской волной, от которой не удавалось спастись.
Большая подушка промокла от пота. Ей очень хотелось лечь. Хоть
